07 декабря 1722 года... Указ Петра I об открытии каменного угля в Донбассе

Интересная и очень красивая версия геологического прошлого нашего края изложена в справочнике по Екатерининской железной дороге за 1912 год, хранящемся в библиотеке государственного архива Донецкой области. Версия гласит, что Донецкий угольный бассейн образовался на заливах и лиманах давно несуществующего моря. Это море занимало всю восточную половину Европейской и западную половину Азиатской России, разделяясь между ними сплошным массивом Уральского хребта и врезаясь на запад узким, сильно вытянутым Донецким заливом в материк.

Ни добывать уголь, ни использовать его как следует до начала века XVIII в России не умели. Сам жароемкий минерал был известен еще с античности, но первое документально зафиксированное использование его для топки имело место в 1095 году, в аббатстве Сан-Савер-ан-Рю, во Франции. К 1177 году в английском Йоркшире и французском Лангедоке уже наладили промышленную добычу каменного угля.

Первой индустрией, где он стал применяться, был обжиг извести, за ним последовали пивоварение и красильное дело. Большого развития из-за сильного задымления при сгорании низкокачественных фракций (с большой долей битума) уголь в Европе не получил - обыватели по старинке предпочитали топить более эстетическими дровами либо древесным углем. Более или менее качественный каменный уголь в Средние века добывали только в Шотландии и германском Аахене, поставляя его королевским дворам.

Как памятники давно исчезнувшего моря сохранились до нашей эпохи сравнительно небольшие резервуары, наполненные морской водой - моря Каспийское и Аральское. В обнажившихся местах образовалась мощная толща известняка из обитавших на дне моря раковин. Берега моря были покрыты пышной растительностью, свойственной каменноугольному периоду: сигилляриями, хвощами, папоротниками, лепидодендронами и каламитами. Остатки этих растений, устилавших дно мелководного залива, перемежались с песком и илом, начинали гнить и в результате тления, продолжавшегося тысячелетия, превращались в торф, каменный уголь и антрацит.

От горных цепей, перерезавших местность, со временем остались только их широкие основания в виде кряжей. Самый значительный из них - так называемый "главный перелом" или Донецкий кряж.

Донецкий каменноугольный бассейн размещается в изгибе реки Северский Донец, которая и дала свое имя этой местности.

 

О существовании каменноугольных залежей было известно местному населению издавна. 

В Донбассе раскопали завод древних металлургов.

Металлургический завод XIII—X вв. до н.э. состоял из четырех куполообразных печей и имел собственную технологическую линию. На месте раскопок, кроме печей, археологи обнаружили жилища металлургов: упавшие каменные стены и углубления, в которые вкапывали опоры для поддержания крыши. Дома рабочие обустраивали всего в 20—30 метрах от завода. Быт их был довольно незамысловатым, но самое главное — эти постройки еще одно доказательство того, что здесь поселения прожили продолжительное время.   www.segodnya.ua

Русский ученый академик Гельмерсен писал: "Мы не ошибемся, если предположим, что каменный уголь был известен в этих местах на Донецком кряже задолго до времен Петра I, потому что в безлесных краях он выходит наружу в бесчисленно многих местах, кроме того, дожди и снеговые воды ежегодно открывают в оврагах (балках) новые пласты каменного угля, закрытые напоенною почвою".

В 1696 году, возвращаясь из первого Азовского похода, Петр I знакомится с донецким каменным углем. Во время отдыха на берегу реки Кальмиуса царю показали кусок черного, хорошо горящего минерала. "Сей минерал, если не нам, то потомкам нашим зело полезен будет" - сказал Петр.

 

Первым историческим документом об открытии каменного угля в Донбассе является именной Указ Петра I от 7 декабря 1722 года "О приискании на Дону и в Воронежской губернии каменного угля и руд": "На Дон в казачьи городки, в Оленьи горы, да в Воронежскую губернию под село Белогорье для копания каменного угля и руд... послать нарочного и в тех местах того каменного угля и руд в глубину копать сажени на три и больше и, накопав пуд по пяти, привезть в берг-коллегию и опробовать и в оном копании руд, уголья о вспоможении к губернатору Измайлову послать указ".

 

Предыстория этого Указа такова. В 1719 году при реорганизации государственного управления вместо ликвидированного Приказа рудокопных дел была создана Берг-коллегия, ведавшая горной и металлургической промышленностью, а также разведками руд. Берг-коллегия организовала ряд экспедиций для поиска полезных ископаемых. Осенью 1721 года для обследования залежей руд и минералов в районах, расположенных по течению Дона и Северского Донца выехал талантливый рудознатец Григорий Григорьевич Капустин. 25 ноября он прибыл в казачью станицу Черкасск и приступил к обследованию берегов речки Кондручьей, впадающей справа в Северский Донец. В начале декабря 1721 года он открыл уголь недалеко от настоящего г.Шахты Ростовской области, а затем был найден уголь в урочище Скелеватом, в 30 км от г.Бахмута (г.Артемовска). В 1724 г близ Бахмута уже велась добыча угля, работало 150 шахтеров. Уголь шел в кузницы солеваренного завода.

 

В последний год царствования Петра в России было добыто всего около 100 пудов (1,6 тонны) угля. В Англии же в это время - свыше семи миллионов тонн.

 

После смерти Петра I в 1725 году горное ведомство почти на два десятилетия прекратило разведку каменного угля в Донбассе. Добыча угля в Бахмуте была прекращена. 

 

Еще почти полтора столетия русские железоделательные заводы продолжали работать в основном на древесном угле, изводя миллионы кубометров леса под корень, тогда как в Англии уже в 1735 году научились выплавлять чугун на коксе.  

Промышленная добыча угля стала развиваться лишь в конце ХVIII века. В конце 90-х годов одновременно с сооружением Луганского литейного завода закладываются для его потребностей и первые казенные шахты.

 

Вслед за этими казенными рудниками на территории нынешней Донецкой области возникают разработки частных предпринимателей - добычей угля начинают заниматься помещики и сидевшие на казенных землях государственные крестьяне и казаки.

 

Так, в Бахмутском уезде, на дачах казенного села Зайцево, с 1800 по 1820 год крестьяне добывали уголь не только для нужд, но и для продажи. Немало крестьянских шахт, открытых еще до 1820 года ,действовало в с.Александровке. На крестьянских шахтах Никито-Зайцевского месторождения Бахмутского уезда ежегодно добывалось 250 тысяч пудов угля.

 

Способ добычи угля был крайне примитивным. Лопата, кайло, молоток, ручной ворот с веревкой и кошелка для подъема угля - вот и вся используемая при этом техника. Крестьянские шахты-дудки были не глубже 25 м. В конце 1830-х годов их годовая производительность равнялась 20000 пудов.

 

В 1837 г. уголь добывался в 13 местах нынешней Донецкой области - в районе Селидово, Щербиновки, Никитовки и др. Однако угледобыча была невелика и возрастала медленно. Если в 1839 году было добыто 855,4 тыс. пудов угля, то в 1850 году лишь немногим более 1 млн. пудов.

 

В 60-е годы XIXв. закладываются первые капиталистические угольные шахты. Одной из них была Горловская (шахта "Кочегарка"), сооруженная в 1867 г.

 

В 1871 г. здесь же была заложена "Корсунская копь № 1", на которой в 1879 году работало более тысячи рабочих и было добыто 3,6 млн. пудов угля.

 

К. Менье. «Шахтерка с лопатой».

Масло. 1882.

 

В фонде Донецкого губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов имеется интересный документ "О познании Донецкого бассейна", раскрывающий перед нами имена первых исследователей каменноугольных богатств нашего края, продолживших славные начинания первопроходца Григория Григорьевича Капустина.

 

В 1794 году князь Потемкин командировал для обследования Донецкого бассейна англичанина Гескойна, который нашел перспективы бассейна "блестящими".

 

В 1829 году горный инженер Е.П.Ковалевский дал описание бассейна, охватившее площадь до 18000 верст и снабженное первой геологической картой края, которая включала 25 месторождений угля. Впервые им употреблен термин "Донецкий кряж", прослежено направление этого кряжа, т.е. положены основы изучения тектоники Донецкого бассейна.

 

Николай Касаткин. «Шахтерка» (1894)

Крупным шагом вперед в деле исследования Донецкого бассейна в 1837-1839 годах явились труды горного инженера, профессора Парижской горной школы Ле-Пле. Изданная им в 1843 году в Париже книга явилась первым систематическим исследованием всего Донбасс, а геологическая карта, приложенная к ней, впервые охватила все поле сплошных обнажений каменноугольных отложений в Донецком бассейне.

 

Палеонтологический материал, собранный экспедицией Ле-Пле, позволил ему сравнивать Донецкие каменноугольные отложения с аналогичными отложениями Западной Европы.

 

С 60-х годов XIXв. каменноугольная промышленность Донецкого бассейна в связи со строительством железных дорог начала быстро развиваться. Железные дороги были весьма крупным централизованным потребителем каменного угля. Но значение их для развития угольной промышленности этим не ограничивалось. Строительство железных дорог потребовало большого количества металла. А это порождало второго крупного потребителя угля - металлургическую промышленность.

 

К. Менье. «Возвращение из шахты». Масло. Конец 1880.

Сумрачный дождливый день. Земля покрыта грязными лужами. Узкую полосу неба постепенно затягивает дым фабричной трубы. Чуть согнутые фигуры шахтеров рисуются на фоне холма. Жизнь кажется беспросветной, как и коричневато-серый колорит, не нарушаемый ни единым светлым пятном. Лица шахтеров мало различимы, кажется, что они так и будут без конца брести, понурые и усталые.

 

В 1869 году англичанин Джон Юз получил концессию на постройку завода, который способствовал превращению небольшого индустриального поселка в город.

 

На 1868-1878 годы пришелся так называемый период "каменноугольной горячки". Наглядной иллюстрацией добычи угля в эти годы служат цифры из трудов П.И.Фомина:1868г-2967334 пудов, 1870 - 5078543пудов, 1872 г.-9048096, 1874 г.-14819713 пудов,1876 г.-20677348 пудов, 1878 г.-25468084 пудов.

 

Как свидетельствуют документы, запасы угля в Донбассе начала ХХ века столь велики, "что с трудом поддаются усвоению и при правильном их использовании на много лет могут обслужить потребности всей отечественной промышленности"

Ведущий специалист

госархива Донецкой области

Коровина М.В.

dn.archives.gov.ua

145 лет назад в России началась каменноугольная горячка

В 1868 году в Донбасском бассейне начался так называемый период каменноугольной горячки, создавший в России целую отрасль промышленности. Тогда вошедшая в период капитализма и отстававшая в своем экономическом развитии от ведущих стран мира империя после отмены крепостного права сделала мощный рывок в погоне за индустриализацией державы. Именно он позволил аграрной России войти в число наиболее значительных индустриальных стран планеты.

"Сей минерал зело полезен будет" 

Символами донской экономики издавна считались пшеница и рыба. Колос на гербе, олицетворяющий тучные нивы, голубой фон, обозначающий Тихий Дон с его фауной, подчеркивали экономические приоритеты региона. Однако нет на гербе того, без чего трудно себе представить Восточный Донбасс, - того самого минерала, который "если не нам, то потомкам нашим зело полезен будет", который потом и кровью добывают уже двенадцать поколений донских рудокопов.

По официозной легенде, впервые о хитром минерале, дающем при горении сильный жар, было доложено Петру I в 1696 году, когда юный царь вторично ломился в запертое турецким азовским замком донское окно в Европу. Царь-плотник-де взвесил в лапище черную внушительную каменюку и изрек слова о пользе минерала, вошедшие едва ли не во все сборники по краеведению. Однако изрек и тут же позабыл - европейское "окно" и кровавые стрелецкие бунты занимали все мысли монарха.

Ни добывать уголь, ни использовать его как следует до начала века XVIII в России не умели. Сам жароемкий минерал был известен еще с античности, но первое документально зафиксированное использование его для топки имело место в 1095 году, в аббатстве Сан-Савер-ан-Рю, во Франции. К 1177 году в английском Йоркшире и французском Лангедоке уже наладили промышленную добычу каменного угля.

Первой индустрией, где он стал применяться, был обжиг извести, за ним последовали пивоварение и красильное дело. Большого развития из-за сильного задымления при сгорании низкокачественных фракций (с большой долей битума) уголь в Европе не получил - обыватели по старинке предпочитали топить более эстетическими дровами либо древесным углем. Более или менее качественный каменный уголь в Средние века добывали только в Шотландии и германском Аахене, поставляя его королевским дворам.

В России он также стал известен благодаря пресловутой Кукуевской слободе, где его показали Петру знакомые иноземцы. Оценить по достоинству минерал государь сумел лишь к концу жизни. По свидетельству многочисленных источников, "черный камень" казаки находили в глубоких балках и разломах задолго до петровских походов. Нельзя сказать, чтобы он получил массовое применение в быту - по старинке "степные рыцари" топили печи кизяками и хворостом, однако в бедном лесами Диком поле "горюч-камень" был подлинной находкой. Особенно в только-только нарождающейся промышленности. В частности, в кузницах и на бахмутских солеварнях, борьба за обладание которыми послужила одной из малоизвестных причин нашумевшего булавинского восстания, объявленного впоследствии в СССР крестьянской войной.

Ныне, конечно, сложно сказать, кто и когда стал главным первооткрывателем угольных месторождений на Дону. Одни называют чиновника солепромыслов города Бахмута (ныне Артемовск) Никиту Вепрейского и капитана Семена Чиркова, отыскавших "горюч-камень" как энергоноситель для нужд местной солеварни еще в 1721 году. В своем доносе императору они сообщали, что на угле, добытом в окрестностях Лисьего байрака (балки), бахмутские мастеровые люди варят соль и делают различные кузнечные поковки, а жители близлежащих поселений используют минерал для отопления жилищ. Другие говорят о 32-летнем лозоходце подьячем приказной избы из села Даниловского под Кинешмой Григории Капустине. С 1715 года он промышлял руду в устюжском, костромском и воронежском краях, открыв месторождения золота, серебра и иных руд, чем снискал себе расположение чиновников берг-коллегии.

Горюч-камень 

7 декабря 1722 года Петр I издал указ "О приискании на Дону и в Воронежской губернии каменного угля и руд": "На Дон в казачьи городки, в Оленьи горы, да в Воронежскую губернию под село Белогорье для копания каменного угля и руд... послать нарочного и в тех местах того каменного угля и руд в глубину копать сажени на три и больше и, накопав пуд по пяти, привезть в берг-коллегию и опробовать и в оном копании руд, уголья о вспоможении к губернатору Измайлову послать указ".

Нарочным стал Григорий Капустин, посланный руководителем команды рудознатцев берг-коллегии Василием Лодыгиным на Нижний Дон, Северский Донец и речку Верхнюю Беленькую для приискания разрекламированного уголья. Энергичный подьячий времени зря не тратил и к зиме, по уши зарывшись в донской чернозем, близ реки Кундрючья нашел богатейшие залежи каменного угля и доставил в Москву "аж три пуда образцов".

По результатам экспедиции Капустин докладывал Лодыгину: "Доносит вам рудных дел подьячий Григорий Капустин, что мною вынуто из донецкой земли уголье близ речки Кундрючья. Прошу принять и опробовать его в лаборатории". Утверждал, что изучил пласт угля высотой в 1,14 метра. Справедливости ради следует заметить, что "угольного" опыта у парня не было никакого, он припер в столицу, по большей части, три пуда пустой породы лишь с вкраплениями угля, которая не горела. Зарыться глубже у него не было ни физических, ни технических, ни материальных возможностей.

Понятное дело, в высшем горном управлении берг-коллегии скорчили недовольные физии и вытолкали рудознатца вон: нечего, мол, казенные деньги на ерунду переводить. Впоследствии все это спишут на "засилье иностранцев в коллегии, на корню убивавших все русские инициативы". Однако не на тех напали, подьячий тоже был не лыком шит.

"С каменного уголья, взятого в казачьем городке Быстрянском, и в Туле, и в Москве пробы чинили, - доказывал он, - Делали кузнецы тем каменным угольем топоры и подковы новые, и они, кузнецы, то уголье похваляли и сказывали, что от него великий жар, а в Санкт-Петербурге по пробе иноземцы то подписали, что будто жару от них нет. Знатно, несущую пробу чинили".

Парня неожиданно поддержали солеварцы. В донесении от 23 января 1724 года Никита Вепрейский докладывал Петру I: "Работными людьми оное уголье окоповано в горе по мере в длину пятнадцать сажен, в вышину десять сажен..., оное уголье в гору пошло в глубину, а сколько его в глубину есть, о том неведомо..., сверх оного уголья - великая гора в вышину сажен десяти и больше и окопать оного уголья такими малыми людьми в скором времени невозможно".

Поддержка пригодилась - дело дошло уже до Петра. Ввиду отсутствия в государстве Российском опытных угольных мастеров царь отдал распоряжение вице-адмиралу Томасу Гордону о приглашении углекопов из-за границы.

"Зело нам нужно, - писал ему Петр, - чтобы ты из Англии или Шкоции (Шотландии) выписал двух человек, которые знают находить уголье каменное по приметам сверху земли и чтобы были искусны в своем мастерстве..."

В последний год царствования Петра в России было добыто всего около 100 пудов (1,6 тонны) угля. В Англии же в это время - свыше семи миллионов тонн. Еще почти полтора столетия русские железоделательные заводы продолжали работать в основном на древесном угле, изводя миллионы кубометров леса под корень, тогда как в Англии уже в 1735 году научились выплавлять чугун на коксе.

Угольный первенец

Со смертью первого российского императора "сей минерал" был прочно позабыт, а имя подьячего Капустина, скончавшегося восемью годами позже, вообще сгинуло со страниц истории. Понадобилось еще 70 лет "бабьего царства", чтобы уже почти на смертном одре великая государыня Екатерина II издала наконец 14 ноября 1795 года указ, согласно которому в той самой Лисьей балке (ныне украинский Лисичанск) был основан первый рудник Донецкого бассейна. Поселение в этой балке было определено местом "ломки найденного в той стране каменного угля". Заложили и построили нынешний город сами рудокопы - выходцы с Липецких заводов и города Петрозаводска. А уже в следующем году на первенце угледобывающей промышленности России - казенном руднике Лисичанска было добыто 13142 пуда и 39 фунтов каменного угля. За первые десять лет своей работы он выдал на-гора 2,2 миллиона пудов угля.

Развитие металлургии в вечно воюющей империи требовало значительных запасов сырья для плавильных печей. Перевооружение армии в преддверии предполагаемых длительных войн за передел Европы на рубеже XVIII-XIX веков заставил вспомнить и подьячего из Кинешмы. По следам Григория Капустина добывать "горюч-камень" на Дон двинулись ранее не признающие ничего, кроме военной службы, казаки. Владеть недрами в области Войска Донского разрешалось только им.

В 1805 году войсковой старшина Федор Попов заложил свой хутор возле реки Грушевки (позднее он стал называться поселком Поповка города Шахты). Неподалеку от него на собственном хуторе обосновался старшина Максимов (ныне станция Каменоломни), севернее - старшина Власов положил первый сруб хутора Грушевско-Власовского. Все хутора были приписаны к станице Кривянской. На хуторе Попова по ревизским сказкам значились 12 казаков и 14 крепостных душ.

В 1809 году Попов построил первую шахту Восточного Донбасса с вертикальным стволом колодезного типа глубиной 25 метров с ручным подъемом (воротом). Первыми шахтерами области и были те самые 14 крепостных душ. Поскольку производительность шахтенки была крайне низкая, добытый ими уголь отправлялся в новую столицу донского казачества - насквозь промерзший на крутой горе Новочеркасск для отопления зданий и казачьих казарм. Затея была тягомотная и хлопотная для "степного рыцаря", поэтому войсковому старшине она быстро наскучила.

В 1810 году хутор Поповка был продан на аукционе полковнику Грекову, который отказался от ведения сельского хозяйства, а своих крепостных перевел на работу в шахту, введя им натуральную плату - четвертую часть от добытого угля. Понятное дело, что у тех сразу же появился стимул, и добыча в Поповке круто возросла.

В 1817 году молодой новочеркасский торговый казак Семен Кошкин построил еще одну достаточно перспективную шахту с конным воротом. Дела у торговца пошли неплохо, благодаря чему впоследствии к горному делу приобщился и его сын Иван. Сам же Семен через полвека уже прославился как строитель первого ростовского водопровода и прилежный староста новочеркасского Михайло-Архангельского храма, чьим усердием и были собраны средства на его строительство. Прах одного из первых "угольных генералов" был похоронен в усыпальнице этого собора.

Первоначально войсковое руководство сквозь пальцы смотрело на подземные забавы своих атаманов. Немногочисленные энтузиасты этого дела закладывали шурфы, где им заблагорассудится, благо землицы на Дону было сколь угодно, и ковырялись в ней с разной степенью удачливости. Служивое казачество лишь потешалось над перемазанными лицами горняков, считая ниже собственного достоинства зарываться ближе к преисподней.

Горняки в лампасах 

Однако все изменилось в начале 30-х годов. Экспедиция горного инженера генерал-майора Александра Иваницкого, сначала обнаружила неглубоко залегающие месторождения угля и флюсов в бассейнах рек Миус и Кальмиус. А в 1836 году наткнулась на гигантские залежи антрацита в Грушевском районе. Войсковое правление тут же встрепенулось и ходатайствовало перед императором о передаче этих земельных участков в собственность ВВД, при этом обязуясь компенсировать их владельцам земли в других местах. В 1839 году был даже назначен специальный горный смотритель инженер Анисимов за добычей угля и его учета, дабы оборотистые торговые казаки Кошкин, Левицкий, Фомин, Галушкин и другие не "проносили мимо кассы", как это водилось на Руси испокон веку. С них-то и положено было взимать в пользу Войска по 2 копейки с каждого пуда добытого антрацита.

Озабоченные войсковики 28 апреля 1840 года установили новые правила разработки антрацита, для учета которого устанавливались в трех пунктах войсковые весы, а сам весовой сбор (2 копейки с пуда) отдавался на откупное содержание. При этом правление категорически отказывалось пускать на земли ВВД посторонних добытчиков - монополия Войска была абсолютной. Более того, как только задымили по Дону пароходы да из столиц проникли слухи о появлении паровоза отца и сына Черепановых, питающихся тем самым "горюч-камнем", умные головы в правлении тут же вышли с инициативой заложить несколько мелких копей, принадлежащих собственно ВВД.

В 1842 году на средства межевой коллегии была заложена образцовая вертикальная шахта с конным воротом, прикрытым деревянным сараем - прообразом нынешнего скипового ствола. Деятельный наказный атаман Михаил Хомутов, истинный николаевский генерал, лично посетил Грушевские рудники, ничего не поняв в механике горного дела, однако порекомендовав для большей гармоничности и геометричности не разбрасывать шурфы по войсковой земле как попало, а выпрямить их в красивую линию. Инженеры только развели руками, а канцеляристы тут же состряпали правило, согласно которому участки площадью не более полутора квадратных саженей надлежало распределять так, чтобы не было промежутков между оными.

Согласно данным министерства финансов империи, к 1845 году на Дону насчитывалось 47 угольных предприятий с годовой добычей 1,2 миллиона пудов, с которых 24 тысяч рублей поступило в войсковую казну в виде налогов. Грушевский район в те годы занимал первое место в России по угледобыче.

В 1856 году были изданы первые правительственные правила об утверждении частных компаний для разработки антрацита на Дону. По этому закону участки от 1,5 до 5 тысяч квадратных саженей предоставлялись войсковым жителям. Разрешалось соединять несколько отводов для закладки шахты. За каждый участок необходимо было уплатить в войсковую казну 50 рублей серебром, однако при этом размер пошлины снижался с 2 копеек до полушки. Это нововведение подхлестнуло к угледобыче всех желающих, вдохновленных грандиозными потребностями в антраците бурно развивающегося отечественного флота и железной дороги. Уже в следующем году было выделено 57 новых отводов в 1858-м - 254 отвода, в 1860-м - еще 51.

В 1859 году на 37 действующих шахтах было добыто около 2 миллионов пудов угля. При этом размывался и социальный состав "угольных генералов". В ходе экономических реформ Александра II, владельцами участков становились не только казаки, но и купечество, акционерные общества и товарищества.

В октябре 1857 года на берегу Грушевки на участке в 4 квадратные версты Российским обществом пароходства и торговли (РОПИТ) была заложена первая шахта глубиной 12 саженей. Она получила название "Надежда" как первенец индустрии пароходной компании. Этот блин, как водится, оказался комом, отсутствие необходимой техники сделало нежизнеспособным добычу угля с такой глубины. После этого в 1862 году между речками Аюта и Грушевка инженером Вагнером заложена шахта "Покровская" (до 80-х годов XX века шахта имени Петровского, в настоящее закрыта), в 1870 году здесь был добыт первый уголь. 8 марта 1864 года было утверждено "Положение о горном промысле в Земле Войска Донского", согласно которому "право разрабатывать в означенной местности антрацит предоставляется предпочтительно жителям Земли Войска Донского, иногородним же лицам, товариществам и компаниям только тем, с действиями которых сопряжено потребление угля для железных дорог пароходства, плавки металла и т.п.".

Развивающейся угольной промышленности требовалась рабочая сила. В основном в грушевские шахтеры шли безземельные и безлошадные пахари Орловщины, Тамбовщины, из Курской, Воронежской и Казанской губерний. Местных донских казаков в шахтерских кадрах было незначительное количество. Всего же к концу 60-х годов на Грушевско-Власовских рудниках числилось порядка трех тысяч горняков. Каторжные условия труда, бесправие, ужасные жилищные условия, временное проживание семьи на войсковых землях (ни один шахтер не имел права селиться на них) создавали большую текучесть кадров. Власти были заинтересованы в оседлости шахтеров, и неслучайно 3 октября 1867 года был издан царский указ об образовании Грушевского горного поселения, которое 4 августа 1881 года было переименовано в город Александровск-Грушевский.

Лихорадка на черной полосе 

Резкий подъем угледобычи в Донбассе, названный каменноугольной лихорадкой, произошел в 60-70-е годы. Российский экономист Петр Фомин подсчитал, что в 1868 году в угольном бассейне было добыто 2 967 334 пуда, в 1870 году - 5 078 543 пуда, в 1872 году - 9 048 096, в 1874 году - 14 819 713 пудов, в 1876 году - 20 677 348 пудов, в 1878 году - 25 468 084 пуда, а в 1880 году было выдано на-гора 42,9 миллиона пудов.

Согласно ревизским сказкам, запасы угля в Донбассе начала ХХ века были столь велики, "что с трудом поддаются усвоению и при правильном их использовании на много лет могут обслужить потребности всей отечественной промышленности". Уже со второй половины 70-х крупные шахты начали играть решающую роль в угледобыче Дона. Именно в них стала внедряться передовая технология, происходила механизация производства. Скажем, на рудниках РОПИТ применялись паровые машины мощностью 60 лошадиных сил, что позволило нарастить угледобычу с 3,8 до 5,3 миллиона пудов.

В конце XIX века крупных угольных предприятий на Дону было немного, всего 6,3 процента от общего числа, но на их долю приходилось 46,2 процента рабочих, 67,21 процента паровых сил и 71 процент добычи угля и антрацита на Дону. В 1887 году на Дону появился настоящий угольный комбинат наследников Ивана Иловайского, создателя совета горнопромышленников юга России, дававший в год свыше 10 миллионов пудов угля (19,1 процента всей добычи угля на Дону в 1890 году). В дальнейшем многие из крупных предприятий - Голубовское Брестово-Богодуховское горнопромышленное общество, Русско-Донецкое общество, Франко-Русское общество - вошли в состав синдиката "Продуголь".

Само собой, не замедлили здесь появиться и "иностранные спонсоры" - на рудниках Донбасса замелькали имена Юза, Юнга, Отто, Коха, Брадле, Эллисена и др. По подсчетам Павла Шумилина, в 1900 году на Дону было зарегистрировано 7 углепромышленных фирм с добычей до 10 миллионов пудов и выше (4,4 процента от их общего количества), они имели 39,3 процента всех машин. На их долю приходилось 52,6 процента всех рабочих отрасли и 57,1 процента добычи минерального топлива. В 1912 году таких фирм стало 15 (8,7 процентов от общего числа), 3 4046 рабочих - 54,1 процента от всего состава добывали 57,7 процента всей массы топлива Донской области.

По данным казачьего историка Евграфа Савельева, по количеству добываемого антрацита и каменного угля область Войска Донского, после Англии и Франции, занимает первое место в Европе. Бассейн реки Северный Донец, по исследованию профессора Дмитрия Менделеева, заключает в недрах своих богатейший пласт этого полезного ископаемого материала и при умелой и научной разработке мог бы отапливать много веков все население Европы. По его подсчетам, за 1901 год в области добыто 231,52 миллиона пудов. Вывезено из рудников в разные места и потреблено на месте работ 223,399 миллиона пудов. Число шахт в районах добычи угля - 388. Всех рабочих на рудниках было 31851 человек.

К началу века из грушевских и власовских шахтовладельцев, принадлежащих к войсковому сословию, были известны Иван Кошкин (сын старосты), знаменитый ростовский купец-фабрикант Иван Панченко, а также менее популярные добытчики Марков, Кузьмин, Азаров, Волошин, Попов, Байдалаков, наследники Югановых, Шапошников, Блажков, Поляков, Бабков, Мельников, братья Капыловы, Устинов, Ломакин и др. Из иногородних - нахичеванцы Гаврила Шушпанов, Минас Балабанов, Петр Максимов и другие.

В Таганрогском округе наиболее крупные угольные копи принадлежали Евграфу Рыковскому, у которых покупал "горюч-камень" стремительно богатеющий торговый казак Елпидифор Парамонов. Именно он после смерти в 1904 году "бахчисарайского купеческого сына" Ивана Панченко скупил все его угольные предприятия во Власовке, Грушевке, балке Актюкте и другие, став вскоре одним из крупнейших угледобытчиков региона. Только одни его Власовские копи выдавали на-гора на 1 января 1907 года 2,4 миллиона пудов антрацита. В 1911 году в Александровске-Грушевском была построена одна из самых больших шахт в России - рудник "Елпидифор", на котором трудились свыше 3 тысяч горняков. К 1913 году только в одном этом городе добыча составила 137,5 миллиона пудов.

Советская история Восточного Донбасса прошла путь от почти героического до почти трагического. В годы своего наивысшего подъема в Ростовской области к 1990 году функционировало 64 шахты и обогатительных фабрик с общим объемом угледобычи до 28,9 миллиона тонн, на которых трудились почти 150 тысяч рабочих. Сегодня, после прошедшей в 90-х годах прошлого века так называемой "реструктуризации угольной промышленности", в Восточном Донбассе осталось всего 8 шахт и 13 тысяч горняков, которые совокупными усилиями выдают на-гора 5-6 миллионов тонн угля. Бедный Елпидифор Парамонов, добывавший почти столько же и строивший для своих работяг крепкие дома, в которых люди живут и поныне, вероятно, в гробу переворачивается.

Текст: Сергей Кисин (Ростов-на-Дону) 
"Российская газета" - www.rg.ru
www.rg.ru
psm 08/11/13 #727 07/12/18