Что такое харакири и сэппуку?

Жизнь − всего лишь сон бабочки.

Кто знает, где находится душа? В пятках? У японцев, например, она находится в животе. Слово харакири дословно переводится как «резать живот», но иероглифом «хара» также записываются слова «душа», «намерение», «тайный смысл». 

Харакири – это не банальное, а ритуальное самоубийство. Издавна сделать себе харакири мог только настоящий самурай, испытывающий презрение к смерти и защищающий свою честь и достоинство, свои взгляды, помыслы и суждения. 

Потом уже в период Эдо, после того как харакири сформировался как достойный способ ухода из жизни, его стали даже применять в качестве наказания за совершенное преступление.

 «харакири»

 «сэппуку»

Чем харакири отличается от сэппуку?

Дело в том, что в японском языке оба эти слова записываются одними и теми же иероглифами, но в разном порядке, читаются по-разному, а вот переводятся на русский язык одинаково. Не вдаваясь в подробности о появлении иероглифов и разницей между китайской и японской письменностью, отмечу только, что иероглифы, которые в японский язык пришли из китайского языка, имеют два чтения – одно китайское, одно японское. В результате получается, что сэппуку – это китайское чтение иероглифов, а харакири – японское чтение тех же самых иероглифов. 

Но не все так просто. Что касается прочтения «харакири», то в японской литературе оно используется очень редко и только в том случае, когда хотят отметить, что кто-то просто совершил самоубийство, вспоров себе живот. А европейцы его чаще всего используют только потому, что оно более благозвучно. Что-то типа «суши». Никто из японцев никогда так не скажет, потому что правильно говорить «суси».

Просьба людей впечатлительных и со слабой нервной системой дальше не читать, дабы не испытать отрицательных эмоций. 

В кодексе бусидо (кодексе поведения самурая) указано, что сэппуку – это ритуальное самоубийство, которое является самым достойным видом смерти, и совершенное самураем идеальным образом (т.е. по всем правилам). А правил здесь очень много. 

Во-первых, настоящее ритуальное сэппуку могло использоваться в виде казни самурая, которое заключалось в обезглавливании по приказу, а не вспарывании живота самостоятельно. 

Во-вторых, сэппуку – это ритуал, который позволяет показать чистоту своих помыслов и намерений, что оправдывает самурая перед небом и людьми. Например, самурай во время боевых действий потерял хозяина, тогда сделав себе сэппуку, он показывает, что не спас его не из-за трусости, что не предал его и уходит из жизни, следуя за своим хозяином. 

В-третьих, имело очень большое значение и способ вспарывания живота, и оружие, и положение тела. Обычно его совершали сидя, спустив верхнюю часть кимоно до колен, что предотвращало позорное падение тела назад.

Владению оружием и благородному способу ухода из жизни самураев обучали с детства в школах. Я не буду рассказывать о способах детского самоубийства из соображений гуманности, а о женском упомяну только, что им полагалось не разрезать живот, а вонзать себе кинжал в сердце или просто перерезать себе горло, при этом они связывали себе ноги, дабы принять смерть в целомудренном положении.

Женщина обязана была покончить жизнь самоубийством в случае смерти мужа или нарушения слова, данного мужу. При этом использовать нужно было кинжал, который муж подарил в день свадьбы или отец на день совершеннолетия. 

С 1968 совершение обряда харакири законом запрещено, но неофициально до сих пор встречаются подобные случаи.

Например, олимпийский чемпион по дзюдо Инокума решил расстаться с жизнью по той причине, что компания, которой он руководил, несла убытки. 

Во время Второй мировой войны были целые отряды пилотов-смертников, которых называли камикадзе (в переводе на русский язык означает «божественный ветер»), они самоуничтожались во имя Родины. И этот факт до сих пор в Японии считается проявлением доблести.

Среди европейцев самоубийство считается грехом, а для японцев вся жизнь ради смерти. Они считают, что главное – красиво умереть. И проснувшись утром, японец думает о смерти и каждый день старается прожить как последний. 

Вот такая тема. Берегите себя и помните, что из любой, даже самой безвыходной ситуации всегда найдется выход.

http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-5375/

* * *

Длинный меч назывался Дайто (Катана) - 95-120 см, короткий - Сето (Вакадзаси) - 50-70 см. Рукоять Катаны рассчитана обычно на 3,5 кулака, Вакадзаси - на 1,5. Ширина лезвия у обоих мечей - около 3-х см, толщина спинки - 5 мм, в то время как лезвие имеет остроту бритвы. Рукоять обычно обтягивается акульей кожей или обматывается таким образом, чтобы рукоять не скользила в руках. Вес Катаны около 4-х кг. Гарда у обоих мечей была небольшой, лишь слегка прикрывающей руку, имела круглую, лепестковую или многогранную форму. Называлась она "цуба".

Танто — самый короткий меч, который, пожалуй, ближе к ножу — его длина составляет до 30 см. Применялся в основном как многоцелевой нож, "оружие последнего шанса", а также традиционно использовался в ритуалах харакири и сэпуку

www.liveinternet.ru/

* * *

Сэппуку: ритуальное «вспарывание живота»

«Сэппуку» («seppuku», 切腹) представляет собой одну из форм японского ритуального самоубийства посредством вспарывания живота и изначально практиковалось только самураями.

Сэппуку совершалось самураями добровольно, когда те хотели с честью уйти из жизни, а не попасть в руки своих врагов, а также было формой высшей меры наказания для тех самураев, которые совершили различные тяжкие преступления. 

Сэппуку осуществляется путём вонзания меча в живот и перемещением его слева направо режущим движением. 

Также существовала практика совершения сэппуку после смерти своего господина: «оибара» («oibara», 追腹 или追い腹) в случае «кунного», японского чтения иероглифов, или «цуифуку» («tsuifuku», 追腹) – в случае «онного», японо-китайского чтения. 

Лексика и этимология

Наиболее известным названием данного вида самоубийства является «харакири» («harakiri», 腹切り), которое пишется теми же кандзи, что и «сэппуку», но в обратном порядке: в «сэппуку» первым идёт иероглиф «резать», а потом «живот», а в «харакири» - наоборот. 

В Японии «харакири» является разговорной формой и несёт некоторый уничижительный и бытовой оттенок: грубо говоря, раньше самураи делали «сэппуку» по всем полагающимся правилам, а сегодня некоторые японцы делают именно «харакири». 

К слову, иногда что в русском, что в английском языке вместо «харакири» ошибочно употребляется «харикари» («harikari»). 

Сэппуку и бусидо

Сэппуку является ключевым моментом бусидо, кодекса чести самураев, оно совершалось воинами в целях избегания попадания в плен и для смягчения позора. Самурай также мог сделать сэппуку по приказу своего даймё. Позднее опальным воинам также разрешали сделать сэппуку, а не убивали в обычном порядке посредством отрубания головы. 

Наиболее распространённой формой сэппуку для мужчин было именно вспарывание живота, а когда самурай заканчивал ритуал, помощник помогал ему «сохранить лицо», отрубая голову. Поскольку суть этого ритуала заключалась в восстановлении и защите чести воина, никому не за пределами касты самураев не приказывали сделать сэппуку и не ожидали от них этого. В целом самурай мог совершить этот акт только с разрешения господина. 

Иногда даймё призывали совершить сэппуку в качестве основы для мирного соглашения: этот шаг ослабил бы ещё больше побеждённый клан, после чего сопротивление было бы фактически прекращено. Тоётоми Хидэёси (Toyotomi Hideyoshi) подобным образом в некоторых случаях использовал самоубийства своих врагов, например, когда клан Ходзё (Hōjō) был побеждён в осаде замка Одавара (Odawara) в 1590 г., Хидэёси настаивал на самоубийстве даймё Ходзё Удзимасы (Hōjō Ujimasa) и изгнании его сына Удзинао (Ujinao). Так, в результате одного удара меча был уничтожен самый мощный клан в восточной части Японии того времени.

Ритуал

Со временем сэппуку превратилось в тщательно регламентированный ритуал. В случае, если самоубийство совершалось не на поле боя и планировалось заранее, оно проводилось при зрителях. 

Самурай принимал ванну, одевался в белое кимоно, вкушал любимую пищу, а когда завершал последние приготовления, перед ним клали ритуальный короткий меч («танто», «tantō»; также это мог быть вакидзаси) на блюде или подставке. Одетый торжественным образом, сидя перед мечом, самурай готовился к последнему действу в своей жизни и писал своё предсмертное стихотворение. 

Перед проведением ритуала будущий самоубийца мог выбрать себе помощника («кайсякунин», «kaishakunin», 介錯人; «кайсяку», 介錯), который, как правило, был его близким другом или родственником и должен был отрубить ему голову. Как правило, отсечение головы производилось в тот момент, когда самоубийца вонзал танто себе в живот. При этом кайсякунин мог продемонстрировать наивысшее мастерство, отрубив голову таким образом, чтобы она повисла на тонкой полоске кожи. Этот удар назывался «дакикуби» («dakikubi») и требовал от исполнителя такого мастерства, что его мог исполнить только очень опытный фехтовальщик. 

Этот ритуал вошёл в обиход после того, как сэппуку перешло с полей схваток и военного времени в околосудебную практику. При этом кайсякунин уже не обязательно был близким другом самоубийцы. Также, если воин, потерпевший поражение, тем не менее, хорошо сражался, противник мог оказать дань уважения его мужеству и выступить для него в роли кайсяку. 

Ямамото Цунэтомо (Yamamoto Tsunetomo) в «Хагакурэ» («Hagakure») написал следующее: «С незапамятных времен среди самураев просьба стать кайсяку считалась плохим предзнаменованием. Причина этого в том, что кайсяку не приобретает славы, даже если хорошо совершил свое дело. Но если, по какой-то случайности, он совершит оплошность, он опозорит себя до конца жизни. В соответствии с практикой прошлых времён были случаи, когда головы укатывались, и было сказано, что лучше отрубать их, оставляя тонкую полоску кожи, чтобы голова не откатилась в сторону проверяющих чиновников. Тем не менее, в настоящее время лучшим считается чистое отрубание головы». 

Специализированной формой сэппуку в феодальные времена считалось «канси» («kanshi», 諌死; «смерть по убеждению»), когда вассал мог совершить самоубийство в знак протеста против решения господина. Вассал делал один глубокий горизонтальный надрез в области желудка, после чего быстро перевязывал рану. Затем он представал перед лицом своего господина, выражал ему свой протест и открывал рану, которая, разумеется, была смертельной. «Канси» не следует путать с другим видом самоубийства под названием «фунси» («funshi», 憤死; «смерть в знак протеста»), которое представляет собой выражение недовольства или протеста.  

Некоторые самураи выбирали более болезненную форму ухода из жизни – «дзюмондзи гири» («jūmonji giri», 十文字切り; «крестообразный надрез»). При этом виде сэппуку помощник в целях быстрого прекращения страданий самурая уже не присутствовал, а после первого горизонтального надреза самоубийца делал второй более болезненный надрез по вертикали. Ожидалось, что самурай, избравший дзюмондзи гири, с достоинством уйдёт из жизни, как должно перенеся предсмертную агонию. 

Сэппуку как смертная казнь

Хотя добровольное сэппуку было наиболее распространённой формой, также существовали обязательные формы этого ритуала. В частности сэппуку использовалось в качестве смертной казни для опальных самураев, особенно в отношении совершивших неспровоцированные убийства, грабежи, государственную измену или бравших взятки. Между добровольным сэппуку и таким сэппуку «по принуждению» существовала определённая разница, например, в последнем случае семья самоубийцы не очищалась от вины и в зависимости от тяжести проступка её могли понизить в ранге и/или конфисковать половину – или всё – имущество покойного. 

Также, к примеру, в случае проступков привилегированных лиц, влекущих за собой смертную казнь, казнь через обезглавливание могла быть в порядке снисхождения заменена на сэппуку с участием кайсяку. Однако, подобное снисхождение делалось только в тех случаях, когда проступок не противоречил этике – во всех остальных случаях применялось именно обезглавливание.

Западный опыт

Впервые люди Запада увидели формальную версию совершения сэппуку в т.н. «Инциденте в Сакаи»: в 1868 г. 15-го февраля одиннадцать французских моряков «Дюпле» («Dupleix») вошли в японский город Сакаи (Sakai) без официального разрешения. Их появление вызвало панику среди жителей и местные силы по обеспечению безопасности были направлены против них с целью водворения моряков обратно на корабль, однако началась драка, в ходе которой моряки были застрелены. 

После выражения протеста французским представительством, была выплачена компенсация, а виновные в организации потасовки были приговорены к смертной казни, за исполнением которой наблюдал французский капитан. Ужасный характер казни (через сэппуку, разумеется) потряс капитана, который в итоге обратился с просьбой о помиловании. В результате девять самураев были пощажены. 

Этот инцидент был описан Мори Огай (Mori Ōgai) в знаменитом коротком рассказе «Сакаи дзикэн» («Sakai Jiken»; «Инцидент в Сакаи»). 

В 1860-х гг. британский посол в Японии Элджернон Фриман-Митфорд (Algernon Freeman-Mitford), лорд Редесдейл, проживал неподалёку от Сэнгаку-дзи, где похоронены 47 ронинов. В своей книге «Рассказы о древней Японии» он описывает мужчину, который пришёл к могиле, чтобы убить себя: «Я расскажу ещё один случай, чтобы продемонстрировать святость могилы 47 ронинов. В сентябре 1868 г. некий мужчина пришёл помолиться перед могилой Оиси Тикары (Oishi Chikara). Завершив молитву, он сознательно провёл ритуал харакири, однако, поскольку рана в живот оказалась не смертельной, он перерезал себе горло. При мужчине была обнаружена записка, в которой говорилось, что, будучи ронином без средств к существованию, он ходатайствовал о присоединении к клану правителя Тёсю (Choshiu), но прошение было отклонено, поэтому ему ничего не осталось, кроме как умереть, т.к. быть ронином для него ненавистно, а служить какому-либо другому господину он не хочет. 

Мог ли он найти более достойное место для того, чтобы свести счёты с жизнью? Это произошло примерно в двухстах ярдах от моего дома и когда я увидел место происшествия час или два спустя, вся земля была забрызгана кровью». 

Митфорд также описывает сэппуку, свидетелем которого был его друг: «Есть много историй о том, как посредством харакири был выражен чрезвычайный героизм. Случай молодого человека в возрасте всего 20 лет из клана Тёсю, о котором недавно рассказал мне очевидец, заслуживает внимания. Молодой человек, не удовольствовавшись одним разрезом, сделал три разреза по горизонтали и ещё два – по вертикали, после чего нанёс удар себе в горло так, что лезвие показалось с противоположной стороны. Крепко сжав зубы от совершаемых усилий, он вонзил меч до упора и упал замертво». 

В ходе Реставрации Мэйдзи помощник сёгуна Токугава также совершил сэппуку: «Ещё одна история и я закончу. Во время революции, когда тайкун («великий князь»), терпевший поражение со всех сторон, позорно бежал в Уэдо, он, как утверждается, решил больше не бороться и уступить. Один из членов его совета пришёл к нему и сказал: «Господин, теперь единственный путь для вас, чтобы восстановить честь семьи Токугава, заключается в том, чтобы уйти из жизни. Чтобы доказать вам, что я говорю искренно, я готов прямо здесь взрезать живот вместе с вами». Тайкун рассердился, сказав, что не собирается слушать такую ерунду и вышел из комнаты. Его преданный слуга, чтобы доказать свою честность, удалился в другую часть замка и торжественно сделал харакири». 

В своей книге «Рассказы о древней Японии» Митфорд описывает ритуал харакири Таки Дзэндзабуро (Taki Zenzaburo), которому он был свидетелем. Таки отдал своим самураям приказ стрелять по иностранцам в Хёго в феврале 1868 г.

«В заключение к вышеупомянутому отчёту о церемониях, которые надлежит соблюдать при совершении харакири, я опишу случай, который меня официально послали засвидетельствовать. <…> До этого времени ни один иностранец не становился свидетелем такой казни, которая рассматривалась скорее как байки путешественников. 

Церемония, лично утверждённая микадо, была назначена на 22:30 в храме Сэйфуку-дзи (Seifukuji), «штаб-квартире» сацумцев в Хёго. Сюда были присланы свидетели от всех иностранных представительств. 

Мы (семеро иностранцев) были приглашены японцами в качестве свидетелей в хондо, центральный зал храма, где должна была проходить эта церемония. Это была очень впечатляющая сцена. Огромный зал с высоким сводом, опирающимся на тёмные деревянные колонны. С потолка спускалось множество тех позолоченных ламп и украшений, которые обычны для буддийских храмов. Перед высоким алтарём, там, где пол, покрытый прекрасными белыми коврами, поднимался над землёй на три-четыре дюйма, был расстелен алый войлочный коврик. Длинные свечи, расставленные на равных расстояниях друг от друга, озаряли всё вокруг призрачным и таинственным светом, настолько тусклым, что он едва позволял следить за происходящим. 

Семеро японцев заняли свои места по левую сторону от возвышения перед алтарём, а мы, семеро чужеземцев, были проведены направо. Больше в храме никого не было. 

Через несколько минут беспокойного ожидания в зал вошёл Таки Дзэндзабуро, крупный тридцатидвухлетний мужчина благородной наружности, наряженный в церемониальные одежды с особыми пеньковыми крыльями, которые одеваются по торжественным случаям. Его сопровождали кайсяку и трое официальных чиновников, одетые в дзимбаори - военные мундиры, отделанные золотом. 

Следует заметить, что понятие кайсяку означает не совсем то, что наш «палач». На эту службу выбираются только благородные мужи; во многих случаях эту роль исполняет кровный родственник или друг осуждённого, и отношения между ними соответствуют скорее отношением начальника и подчинённого, чем жертвы и палача. В этом случае кайсяку был ученик Таки Дзэндзабуро - он был выбран товарищами последнего из всего круга его друзей по причине высокого мастерства в фехтовании мечём. 

Вместе с кайсяку, по левую руку от него, Таки Дзэндзабуро медленно приблизился к японцам, и оба поклонились семерым свидетелям. Потом они подошли к нам, и приветствовали нас таким же образом - возможно, даже с большим почтением. В обоих случаях ответом был такой же церемонный приветственный поклон. Медленно и с огромным достоинством осуждённый поднялся на возвышение перед алтарём, дважды низко поклонился ему и присел на войлочном коврике спиной к алтарю. Кайсяку склонился по левую сторону от него. 

Один из трёх провожатых выступил вперёд, вынул подставку, подобную той, какая используется для подношений в храме, на которой, обёрнутый в бумагу, лежал вакидзаси - японский короткий меч, или кинжал, длиной в девять с половиной дюймов; края и кончик этого меча остры как бритва. Поклонившись, он протянул его осуждённому, который принял его обеими руками и почтительно вознёс над головой, после чего положил его на пол перед собой. 

После ещё одного глубокого поклона Таки Дзэндзабуро, голосом, выдававшим ровно столько чувств и колебаний, сколько можно ожидать от человека, делающего мучительное признание, он без единого признака эмоций на лице и в движениях, произнёс следующее: 

«Я и только я отдал непосредственный приказ стрелять в чужеземцев в Кобэ, и сделал это ещё раз, когда они пытались скрыться. За это преступление я вскрываю себе живот и прошу присутствующих оказать мне честь и стать свидетелями этого». 

Вновь поклонившись, говоривший позволил своей накидке соскользнуть с плеча и остался обнажённым до пояса. Очень аккуратно, как велит обычай, он подобрал рукава под колени, чтобы не упасть на спину, ибо благородный японский аристократ должен, умирая, падать лицом вперёд. Не спеша, крепкой рукой он поднял кинжал, лежащий перед ним; он смотрел на него с грустью, почти с любовью. Он на миг остановился - казалось, он в последний раз собирается с мыслями, - а потом вонзил кинжал глубоко в левую часть живота и медленно провёл его вправо, после чего повернул лезвие в ране, выпуская наружу небольшую струйку крови. 

Во время этих невыносимо болезненных действий ни один мускул на его лице не пошевелился. Вырвав кинжал из тела, он наклонился вперёд и вытянул шею; лишь сейчас на его лице промелькнуло выражение страдания, но он не издал ни звука. В этот миг кайсяку, который до того сидел в глубоком коленопреклонении слева от него, но внимательно следил за каждым его движением, поднялся на ноги и, выхватил меч и поднял его в воздух. Мелькнуло лезвие, раздался тяжёлый, глухой удар и звук падения: голова была отсечена от тела одним ударом. 

Наступила мёртвая тишина, нарушаемая только отвратительными звуками пульсирующей крови, выбрасываемой неподвижным телом, лежащим перед нами, которое лишь несколько минут назад было отважным и рыцарственным мужчиной. Это было ужасно. Кайсяку низко поклонился, протёр свой меч заранее приготовленным клочком бумаги и сошёл с возвышения. Обагрённый кровью кинжал был торжественно поднят как кровавое свидетельство экзекуции.

Двое представителей микадо покинули свои места, подошли к тому месту, где сидели мы, и попросили нас быть свидетелями того, что смертный приговор, вынесенный Таки Дзэндзабуро, был надлежащим образом приведён в исполнение. 

Церемония завершилась, и мы покинули храм. 

Торжественная церемония, которая имела место, была повсюду охарактеризована как проведённая с чрезвычайным достоинством и пунктуальностью, являющихся отличительными знаками действий высокопоставленных японцев; и важно отметить этот факт, поскольку это подтверждает, что умерший действительно был человеком, совершившим это преступление, а не подставным лицом. 

Хотя ужасная сцена оставила глубокое впечатление, в то же время нельзя было не восхищаться твёрдостью и мужественностью страдальца и выдержкой кайсяку, который выполнил свой последний долг по отношению к господину». 

Сэппуку в современной Японии

В 1873 г., вскоре после Реставрации Мэйдзи, сэппуку как юридическая мера наказания было официально отменено, но сэппуку, совершаемое добровольно, полностью не исчезло. Как известно, десятки людей, в том числе и военнослужащие, совершили сэппуку в 1895 г. в знак протеста против возвращения завоеванных территорий Китаю; в 1912 г., когда скончался император Мэйдзи, генерал Ноги и его жена совершили «дзюнси» («junshi»; «убийство вослед»): в день похорон императора Мэйдзи генерал Ноги отправился во дворец и воздал последние почести своему императору. Вечером он вернулся домой, поужинал с женой и после захода солнца, когда пушечные залпы возвестили о том, что катафалк с телом императора проезжает через дворцовые ворота, генерал Ноги и Сидзуко сели напротив портрета императора, после чего Марэсукэ вспорол себе живот, а Сидзуко, одновременно с этим, вонзила себе в сердце кинжал… Рядом с телами осталось завещание Ноги, в котором были такие строки: «Я не могу более служить своему господину. Находясь в глубоком горе по причине его смерти, я решил окончить свою жизнь». На дворе стоял 1912 год, закончилась эра Просвещённого правления, положившая начало современной Японии, Японии – лидеру в науке и технике. Также в конце Второй мировой войны многие японские солдаты и гражданские лица предпочли умереть, чем сдаться. 

В 1970 г. известный писатель Юкио Мисима и один из его последователей совершили публичное сэппуку в штаб-квартире Сил самообороны Японии после неудачной попытки провокации вооружённых сил на совершение государственного переворота. Мисима совершил сэппуку в кабинете генерала Канэтоси Маситы (Kanetoshi Mashita). Его кайсяку был 25-летний Масакацу Морита (Masakatsu Morita), который трижды пытался отсечь Мисиме голову, но неудачно. Наконец, Хироясу Кога (Hiroyasu Koga) сумел совершить требуемое по ритуалу. 

После этого Морита попытался совершить сэппуку сам, однако нанесённые им раны были слишком неглубоки, чтобы стать смертельными, поэтому он подал сигнал, по которому Кога обезглавил и его. 

Известные люди в японской истории, сделавшие сэппуку

1. Минамото-но Ёримаса / Minamoto no Yorimasa (1106–1180)
2. Минамото-но Ёсицунэ / Minamoto no Yoshitsune (1159–1189)
3. Адзай Нагамаса / Azai Nagamasa (1545–1573)
4. Ода Нобунага / Oda Nobunaga (1534-1582)
5. Такэда Кацуёри / Takeda Katsuyori (1546-1582)
6. Сибата Кацуиэ / Shibata Katsuie (1522–1583)
7. Ходзё Удзимаса / Hōjō Ujimasa (1538–1590)
8. Сэн-но Рикю / Sen no Rikyū (1522–1591)
9. 46 из 47 ронинов (1703)
10. Ватанабэ Кадзан / Watanabe Kazan (1793–1841)
11. Танака Синбэй / Tanaka Shinbei (1832–1863)
12. Яманами Кэйсукэ / Yamanami Keisuke (1833–1865)
13. «Бяккотай» / «Byakkotai» (групп 16-17-летних самураев из Айдзу, 1868 г.)
14. Сайго Такамори / Saigō Takamori (1828–1877)
15. Ноги Марэсукэ / Nogi Maresuke (1849–1912)
16. Анами Корэтика / Anami Korechika (1887–1945)
17. Такидзиро Ониси / Takijirō Ōnishi (1891–1945)
18. Юкио Мисима / Yukio Mishima (1925–1970)
19. Исао Инокума / Isao Inokuma (1938–2001)[2]

Список используемых источников:
1. Элджернон Бертрам Фримен-Митфорд «Сказания о древней Японии».
2. «東京五輪柔道重量級金メダリスト、東海建設社長　猪熊功さん死去».

 

http://leit.ru/

---

Сэппуку: непостижимая эстетика смерти

Минка: традиционный японский дом

«Дзюнси»: самоубийство верных

«Рёкан»: истинно японская гостиница

Искусство плавания в доспехах

Сэппуку: сохранить лицо или проявить трусость?

Сумо

Котацу

Традиционный японский дом

Онсен