1 сентября 2013 г.

Мерячение - зов Полярной звезды.

Мерячение

(истор. диалектное мирячить быть в припадке безумия; син. эмирячение) - форма расстройства психики при истерии в виде суженного сознания, автоматической подчиняемости, эхолалии и эхопраксии.
© Медицинский словарь

* * *
МЕРЯЧЕНИЕ, своеобразное психическое заболевание, в дореволюционное время широко распространенное среди нек-рых народностей Вост. Сибири, гл. обр. якутов и бурят; им однако заболевали и русские, долго жившие в Якутской области (о распространении М. в наст, время точных данных нет). Болезнь характеризуется гл. обр. неудержимой наклонностью больных к подражанию словам и действиям окружающих лиц. (эхолалия и эхопраксия) и к исполнению даваемых последними приказаний (Befehlsau-tomatie нем. авторов). Мужчины и женщины, по Токарскому, подвержены заболеванию в одинаковой степени; по Мицкевичу, женщины заболевают чаще.— Клиническая картина М. разными авторами описывается не вполне одинаково. Согласно Токарскому оно обнаруживается внезапно и сразу во всей полноте его проявлений без каких бы то ни было заметных предвестников: человек, до того считавшийся вполне здоровым, неожиданно начинает, как эхо, повторять произносимые перед ним приветствия, вопросы и пр. Если говорящий сопровождает свои слова жестикуляцией, последняя также как бы фотографируется больным в его телодвижениях. Подвергаются воспроизведению и всякие другие замечаемые больным движения и действия окружающих лиц, даже если это воспроизведение должно причинить им вред: если кто на глазах у больного подпрыгнет или ударит себя, то же сделает и больной; он может бросить ценимый им хрупкий предмет или даже находящегося у него на руках ребенка, если перед ним кто-нибудь бросит любую вещь. На слова команды или приказания реакция может быть разная: в одних случаях автоматическое их повторение, в других же—преимущественно в ответ на короткие и произнесенные внушительным тоном окрики («бей», «брось» «сядь» и пр.)—беспрекословное выполнение содержащегося в них указания. Иногда М. охватывает сразу целую группу людей; Кашин например наблюдал, как одно из отделений роты забайкальского казачьего полка во время строевого учения при командных словах начало повторять их; рассерженный командир стал кричать и ругаться и вдруг к своему удивлению услышал те же крики, брань и угрозы, которые он произносил, повторяемые уже устами солдат, одновременно с чем все отделение побросало ружья. Течение болезни, по описаниям наблюдавших ее, преимущественно хроническое, с большими колебаниями; за исключением случаев множественного М. прочного выздоровления обыкновенно не наступает. От истинного М. Токарский отличает ложное, представляющее проходящее состояние, развивающееся под влиянием аффекта, чаще-всего испуга, поддерживаемое путем умышленных пуганий, щекотки, неожиданных толчков. в бок и выражающееся в различного рода рефлекторных движениях. Одни при этом только-вздрагивают, другие делают движения руками, бросают находящиеся в их руках предметы, сопровождая иногда это ругательствами, третьи подскакивают или приседают, что, забавляя окружающих, служит поводом к повторению-пуганий. При исчезновении последних исчезают и рефлекторные движения.—Мицкевич, в течение ряда лет систематически наблюдавший М. во время своей ссылки в наиболее глухих местах Якутии (Колымском крае), несколько иначе описывает течение этой болезни. Он считает ошибочным выделение в особую-группу «ложного» М. То, что у Токарского носит это название, по Мицкевичу, представляет просто начальную фазу заболевания, к-рое как правило возникает вовсе не внезапно среди полного здоровья, а развивается постепенно. Первоначальные симптомы болезни, легко поражающей, по Мицкевичу, чрезвычайно склонное к истерическим проявлениям население Якутского края, имеют нерасчлененный, как бы зачаточный характер («ложное» М. Токарского). Под влиянием запугивания и других производимых для забавы экспериментов у больных постепенно, иной раз уже к старости, развивается типичная выше описанная картина. Соответственно этому Мицкевич считает М. одной из форм примитивной истерии: во время приступов, по наблюдениям этого автора, состояние сознания больных очень напоминает некоторые гипнотические состояния. Отмечая в М. ряд особенностей, роднящих его с кликушеством (см.), Мицкевич, как до него Токарский и другие авторы, совершенно правильно считает его близким и во многих случаях даже тождественным с лата (см.) малайцев, «jumping» (прыгание) североамериканских индейцев, «имубакко» айносов и другими подобными формами. Разногласия в описании и оценке различных случаев М. повидимому объясняются тем, что, как и др. вышеупомянутые формы псих. расстройств у примитивных народностей, М. нозологически является не отдельной самостоятельной болезнью, а лишь могущим встречаться при различных заболеваниях симпто-мокомплексом, котсрый своим своеобразием в такой же степени обязан свойствам примитивной психики его носителей и соц.-бытовым условиям их жизни, как и характеру пат. процесса, его обусловливающего. По существу М. представляет проявление псих, автоматизма и чрезмерной пат. внушаемости, причем внушающим стимулом часто является не содержание того или иного восприятия, а лишь его внешняя форма. Этот синдром нередко наблюдается и у «культурных» больных в обычных условиях, особенно при кататонической форме схизофрении, реже — у эпилептиков, находящихся в сумеречном состоянии. У людей примитивных, которым вообще свойственна повышенная внушаемость, он возникает особенно легко, придавая своеобразный характер картине всех вообще наблюдаемых у них псих. заболеваний, в частности схизофрении и эпилепсии. Чаще всего однако он служит у них формой реакции на сильные аффективные переживания (родственен истерическим реакциям), являясь нередко и следствием прямого внушения и результатом псих, индукции (т. е. заражения). Непродуктивность, подражательность и монотонность этого синдрома находят свое объяснение в том, что духовное развитие народов, у которых он наблюдался, как и тех колониальных народов, у которых встречаются родственные формы (лата, jumping и др.), насильственно задерживалось политической и экономической эксплоатапией и вызываемыми ею убогостью и однообразием условий жизни. Особое внимание на эту последнюю группу факторов обратил Мицкевич, приписывавший решающее для распространения М. значение влиянию скудной северной природы и тяжелых материальных и связанных с этим гиг. и моральных условий жизни. — Среди народностей СССР М. как явление культурной психопатологии исчезло вследствие огромного улучшения жизненных условий и поднятия культурного уровня. Лечение в собственном смысле должно иметь в виду ту б-нь, проявлением к-рой в данном индивидуальном случае является М., и заботиться об устранении таких факторов М., как пугание или насмешки.  

Лит.: Мицкевич С., Мэнэрик и эмиряченье—• формы истерии в Колымском крае, изд. Акад. наук СССР, Л., 1929 (лит.); ТокарскийА., Мерячеыье и болезнь судорожных подергиваний, М., 1893. П. Зниовьеи.
* * *
Хореобразные судороги
Хорея (хореический гиперкинез, ранее «виттова пляска» или «пляска святого Витта»; от греческого χορεία, вид танца) — синдром, характеризующийся беспорядочными, отрывистыми, нерегулярными движениями, сходными с нормальными мимическими движениями и жестами, но различные с ними по амплитуде и интенсивности, то есть более вычурные и гротескные, часто напоминающие танец.
* * *

Меряченье
— Под этим названием разумеется своеобразное психопатическое состояние, главная особенность которого заключается в том, что больные с неудержимой импульсивностью повторяют слова и действия окружающих лиц и исполняют данные им приказания, хотя бы самые нелепые или опасные; в других же отношениях у них не замечается ничего ненормального. Подобные случаи наблюдаются весьма редко, и до сих пор это болезненное состояние еще не исследовано настолько, чтобы уяснить его сущность. Оно наблюдалось у нас в Забайкальской области и Кяхте и, по-видимому, тождественно с припадками болезни, наблюдавшейся путешественниками на острове Ява и в Малайском архипелаге, где она называется «sakit latar», «latah», а также в Америке («jumping»). С точки зрения нервной патологии это страдание примыкает к большой группе хореобразных судорог.

Ср. монографию А. А. Токарского, «М. и болезнь судорожных подергиваний» (М., 1890; подробные библиографические указания).
П. Р.
В статье воспроизведен материал из Большого энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона.
Меряченье (или эмиряченье — от Якут. слова «емюрехха»)
— вид психо-невроза, развивающийся на почве истерической конституции, гл. обр., среди культ. отсталых народностей. М. наблюдалось в Якут. Р., среди забайкальских бурят, у малайцев и в Сев. Америке, поражая, гл. обр., женщин в пожилом возрасте (около 40 лет); мужчины заболевают гораздо реже. Заболевание начинается, обычно, после психической травмы и выражается в своеобразных припадках истероидного характера: неожиданный окрик, стук, хлопанье в ладоши вызывают у больной состояние оглушения, растерянность, дрожание рук и ног, сердцебиение, учащение дыхания; больная сильно вздрагивает выкрикивая при этом к.-л. ругательство, б. ч. сексуального содержания. В дальнейшем подобные припадки повторяются чаще и становятся тяжелее: после к.-л. незначит. травмы (напр., испуга) больная впадает в своеобразное гипноидное состояние, во время которого повторяет слова и действия окружающих ее людей, легко реализует различные внушения, находясь в подчинении того лица, которое вызвало данное состояние. Такое состояние б. ч. заканчивается обмороком или обычным истерическим припадком с судорогами. Воспоминание о действиях, совершенных в состоянии М. или отсутствует совершенно, или сохраняется весьма слабо. Вне припадков у больных М. наблюдаются: дрожание рук и головы, повышение рефлексов, беспокойство, беспричинный страх; кроме того, для таких больных характерна общая умственная отсталость. Лечение М., в силу конституционального характера заболевания, не давало ощутительных результатов. Предупреждение меряченья может быть достигнуто лишь путем проведения широких мероприятий, направленных к поднятию общего культурного уровня и оздоровлению быта.
Литература: Мицкевич, С. И. Мэнэрик и эмиряченье—формы истерии в Колымском крае, Л., изд. Акад. Наук, 1929 (список литературы). В. З л о т.
Источник: Меряченье // Сибирская Советская Энциклопедия — 1929 год 
* * *

Мерячение, Мэнерик, Эмерик (Арктическая истерия) 

МЕРЯЧЕНИЕ

( якутск. мэнэрик – делать странности). Иначе арктическая истерия.
- состояние, характеризующееся подражанием словам, жестам и действиям окружающих, неудержимым желанием исполнить их приказы, а так же другими проявлениями. Иногда носит массовый характер. Наблюдалось в начале 20 века как в среде аборигенов Сибири, так и среди проживавшего там русского населения.

В связи с этим появляется термин «психическая зараза». Юкагиры и якуты обычно связывали болезнь с кознями тундровых шаманов, разгневанных на людей, тревожащих их покой. Русские называли эту хворь «лангутским припадком». В 1870 году сотник Нижне-Колымского казачьего отряда в ужасе сообщал местному врачу: «Болеют какой-то странною болезнью в Нижне-Колымской части до 70-ти человек. Это их бедственное страдание бывает более к ночи, некоторые с напевом разных языков, неудобопонятных; вот как я каждодневно вижу 5 братьев Чертковых и сестру их с 9 часов вечера до полуночи и далее; если один запел, то все запевают разными юкагирскими, ламаутскими и якутскими языками, так что один другого не знает; за ними их домашние имеют большой присмотр».

Предпринимались попытки отождествить это состояние с болезнью судорожных подергиваний (тик), распространенной во Франции, болезненным прыганьем (пляска Св. Вита).

Среди причин назывались: болезненная наследственность, психическая зараза, сильная взволнованность (аффект), однообразие жизни.

Лит: Мицкевич С.М. Мэнерик и змириченье. Формы истерии в Колымском крае. – Л.: Из-во Академии наук. 1929.
PS: Но до сих пор нет опредленной ясности что такое в сущности меряченье или мэнэрик. 

Сергей Иванович Мицкевич, большевик и безусловно атеист, отбывавший ссылку в Колымском крае, писал: "Надо сказать, что когда я производил свои наблюдения над больными в Колымском округе, я не был основательно знаком с явлениями гипнотизма и, хотя я делал опыты внушения, как это видно из приводимых мною случаев у больных "мэнэриком" и эмиряченьем, но делал это без достаточно уверенности и системы. После чего я уже как врач-психиатр, много лет применял гипноз при лечении алкоголиков, морфинистов и истерическ, и теперь я убежден более, чем тогда, что мы имеем дело в этом случае с явлениями гипноза".

"Такая женщина эмирячка является настоящей мученицей - объектом бесконечных запугиваний, дразнений и издевательств со стороны окружающих. Обычно сеанс эмиряченья происходил так: экспериментатор, увидев знакомую ему эмирячку, которую он уже не раз эмирячил, делает какое-нибудь внезапное движение: хлопает сильно в ладоши, громко крикнет в ухо больной, стукнет сильно ножем по столу и т.п. Больная вскрикнет: "абас", бросает то, что держала в руках на пол или в того, кто ее испугал, иногда бросается в него палкой, поленом (рефлекс обороны при испуге), начинает что-то боромотать, ругаться, говорить каким-то другим, особым, эмиряческим тоном. В это время "экспериментатор" продолжает, например махать руками: эмирячка тоже машет руками; "экспериментатор" велит ей скакать, она скачет; велит бросить что-нибудь, она бросает. Обычно она находится всецело в подчинении того лица, которое ее привело в состояние эмиряченья. Чтобы она перешла в подчинение другого надо, чтобы этот другой тоже рядом манипуляций, звуков, криков или толчков привел ее в подчинение себе. И нет того постыдного, преступного или вредного поступка, которого бы не совершила эмирячка, когда ее хорошенько "разъэмирячат". Она бросает на пол и разбивает посуду, бросает ребенка, которого деражала в руках, берет рукой горячие угли, обжигая себе руки, ударяет палкой кого ей внушают ударить и т.п.

(Должен сказать, что я стеснялся производить черезчур показательные эксперименты с эмирячками и проверять такие результаты; противно было подражать, хотя бы и с научными целями, возмутительным экспериментам, которые производят над эмирячками местные обыватели.)"


Саамский шаман использует бубен, для входа в состояние транса и чтения указаний духов. Фотография Эрнста Манкера (1959 г.), с сайта

Американский ученый А.Уоллес считает, что важнейшим условием возникновения арктической истерии является недостаток кальция в питьевой воде. Как показали специальные исследования, у жителей северного полушария существует четкий годовой ритм экскреции кальция — зимой они выделяют в 8–10 раз больше кальция, чем летом.

"Что-то в последнее время телевидение проявляет какой-то особый интерес к скромной моей персоне. То, понимаешь, про руны им, то про Святой Грааль, то – вот недавно – про загробный мир в представлениях тамплиеров (sic!), ну а теперь и до арктической истерии добрались.
В принципе, конечно, подобные вещи отнимают, в сумме, немало времени, которого и так всегда не хватает, однако, во всем есть и свои плюсы. Так, например, внимание СМИ к твоему представлению о какой-либо проблеме, которой ты интересуешься, волей-неволей заставляет собраться с духом и эти самые представления как-то упорядочить…

Итак, арктическая истерия. Интереснейший феномен, всегда ассоциировавшийся с северным шаманизмом и северной магией – от первых свидетельств русских поморов XVIII века и до исследований Ahnenerbe в Третьем Рейхе и Спецотдела ОГПУ в СССР. Очень своеобразное психопатологическое состояние, в котором человек независимо от собственного желания либо копирует действия и слова окружающих, либо подчиняется любым приказам извне – вне зависимости от того, от кого они исходят: от человека или, как верят некоторые северные народы Евразии, от духов Полярной звезды. В ряде случаев может принимать массовый характер, становясь своего рода «психической заразой» (термин начала XX века). Толпа, охваченная арктической истерией, выглядит весьма страшно…

…Я отнюдь не хочу сказать, что, следуя своему интересу к феномену арктической истерии, сумел за последнее десятилетие нарыть по этой теме что-то принципиально новое. Однако, я полагаю, что мне удалось несколько систематизировать имеющуюся по этой теме информацию, а главное – взглянуть на нее с собственной точки зрения. Так что, надеюсь, этот образовавшийся описанным выше образом небольшой обзор окажется, возможно, небезынтересен и для моих читателей.


1. О причинах интереса к проблеме

Итак, арктическая истерия ( эмерик , меряченье ) – наименование специфического психофизиологического состояния, с медицинской точки зрения относящегося сразу к двум группам «душевных недугов» - к культурно обусловленным психопатологиям и к географически обусловленным психопатологиям. Второе, пожалуй, точнее – действительно, ареал распространения арктической истерии ограничен с юга Полярным кругом.

Говоря вообще, к этим двум группам принадлежит довольно большое число патологических состояний (например, филиппинский амок или среднерусское кликушество ), из которых некоторые – так же, как и арктическая истерия, - прямо связаны с магической традицией. Все они любопытны, однако, меня интересует именно феномен арктической истерии. Тому две причины.

Во-первых, арктическая истерия интересует меня именно в силу «географической обусловленности». Наш родной Север мне гораздо ближе – во всех смыслах, – чем далекие Филиппины (хотя последние я тоже очень люблю).

Во-вторых (и «в главных»), арктическая истерия замыкает специфический «круг» косвенно взаимосвязанных пароксоидальных состояний, которые и с медицинской, и с магической точек зрения стоит изучать совокупно:

- шаманский транс
- боевой транс берсерка
- эпилептический приступ
- арктическая истерия

Чем связаны эти четыре явления?

Прежде всего – феноменологией:

1) Во всех четырех случаях человек находится в измененном состоянии сознания, часто сопровождаемом синдромом СПС (сумеречное помрачение сознания) и амнезией (как правило – ретроградной и антероградной одновременно).

2) Во всех четырех случаях присутствует резкое увеличение физических возможностей человека. Для боевого транса – это одна из важнейших характеристик. Для арктической истерии – описан целый ряд случаев, когда несколько взрослых мужчин не могли силой удержать одного человека (даже подростка), вошедшего в состояние «мерячки»; или, наоборот, – когда изможденные болезнью или старостью вставали и обретали силы молодого мужчины. (Более того, в некоторых случаях авторами наблюдений указывается, что человек в состоянии арктической истерии становится мало уязвим для холодного оружия – а это прямая аналогия с трансом берсерка.) Для эпилепсии и шаманского транса данная характеристика второстепенна и, тем не менее, - присутствует и четко выражена.

3) Все четыре явления избирательны и «консервативны» по отношению к человеку: нельзя быть «немножко» берсерком, шаманом или эпилептиком. Это – дискретная характеристика человека, либо – да, либо – нет; причем, если «да» - то на всю жизнь. То же самое верно и в отношении арктической истерии – есть люди, подверженные ей, и люди, для которых состояние арктической истерии невозможно. Впрочем, исключения, разумеется, бывают – в предельно экстремальных ситуациях; однако, и в этом все четыре феномена сходны.

Во-вторых, четыре этих состояния ассоциируются со сходными объективными физиологическими изменениями (при вхождении в состояние):

1) Изменение соотношения амплитуд электромагнитных ритмов мозга (к сожалению эти и подобные исследования выполнены только для эпилепсии и легких форм арктической истерии – понятно, что снять ЭЭГ с берсерка в боевом трансе… гм… затруднительно).

2) Резкое изменение церебральной гемодинамики (характера и интенсивности циркуляции крови, омывающей головной мозг).

3) Общие отклонения от нормы в составе крови (так, характерен существенный дефицит кальция; для эпилептиков большое значение имеет еще и магний, но по другим категориям данных по магнию у меня нет).

Ну, и в-третьих…
В Традиции все четыре состояния попросту считались магическими…


Действительно, имеет смысл предполагать, что в основе этих четырех явлений, в «базисе» этих четырех пароксоидальных состояний находятся если не одни и те же, то очень схожие механизмы, по-разному используемые сознательно, или по-разному проявляющие себя в случае спонтанного запуска…

[Я никоим образом не разделяю давно уже, собственно говоря, устаревшую точку зрения этнологов и психологов первой половины XX века о том, что шаманский акт представляет собой банальный эпилептический припадок; однако, здесь, говоря о едином механизме, я имею в виду не само явление, а те, скажем так, «силы», которые в нем задействованы.]

Разобраться в этих механизмах означает понять что-то очень важное для северной магии. (Собственно, в отношении арктической истерии я, разумеется, далеко не первый, кто так думает – другое дело, что мотивация у нас разная.) Но – с чем мы можем работать? Берсерки? – где они, те настоящие берсерки, что кусали окованные железом края щитов и без вреда для себя принимали на незащищенное тело удар меча или копья? Шаманы? – это «совсем отдельная» история. Эпилепсия вот относительно неплохо изучена на настоящий момент, но эпилептический приступ в том круге состояний, о котором мы говорим, более всего далек от «практической» магии…

И что у нас остается?

Арктическая истерия, случаи которой отнюдь не стали реже с XVIII века, когда они впервые были описаны."
2. Немного истории. И фактов

Старейшее, вероятно, из сделанных европейцами свидетельств об АИ связано с русской историей и с самой северной до начала регулярного освоения Арктики точкой русского присутствия – с Грумантом (ныне – архипелаг Шпицберген; 78-ой градус северной широты, т.е. ажно на 12 градусов севернее Полярного круга).

Русские поморы открыли для себя Грумант еще в XII веке – одновременно с последними викингами. В 1493 году Иероним Мюнцер уже писал из Нюрнберга португальскому монарху о том, что люди, живущие на этих островах, являются подданными Великого Князя Московского; четверть века спустя, в 1528 году, о том же сообщает датский адмирал Норби. К тому времени, по данным современных раскопок, на Груманте было около сотни постоянных русских поселений… Впрочем, это я, прошу прощения, несколько отвлекся, – уж больно интересна история русского освоения Шпицбергена. Больше не буду. :)

Расцвет русского присутствия на архипелаге приходится на XVIII век, когда, согласно архивам Архангельской губернской канцелярии, на Шпицберген и Новую Землю с континента ежегодно уходило около трех сотен судов – промысловых и купеческих. Свидетельство, с которого я полагаю начать этот раздел, датируется именно этим временем, а конкретно – 1792 годом.

В тот год, уже ближе к концу похода, судно купца Рыбина встретилось в море с полярным сиянием, показавшимся поморам необычно ярко пульсирующим. В трюме судна лежал заболевший цингой сын купца, Алексей. При появлении сияния он словно обрел новые силы, сумел подняться на палубу, несмотря на попытки задержать его, бросился в море и поплыл точно на север – в направлении Полярной звезды. Разумеется, спасти его не удалось: вода полярных морей, мягко говоря, не располагает к долгому продолжению жизнедеятельности…


Несмотря на то, что это единственное подобное свидетельство того времени, следует, вероятно, думать, что поморы сталкивались с данным феноменом не раз. Просто не всегда жертвой АИ оказывался сын хозяина судна; соответственно, и фиксировать эти случаи на бумаге было некому, да и незачем…


Следующее по времени свидетельство связано уже не с Арктикой, а с Антарктикой, так что, в целом, вполне можно было бы и опустить его – принципиально значимым оно не является, – однако, оно, во-первых, указывает нам на связь арктической истерии именно с полярными областями, а во-вторых… случай, о котором идет речь, имел любопытные последствия. :))

В 1897-1899 годах состоялась первая полномасштабная бельгийская антарктическая экспедиция на трехмачтовом барке «Бельжика» под командованием барона Адриена де Жерлаш де Гомери. Сопровождавшаяся целым рядом проблем и трагических неудач, в 1898 году экспедиция оказалась вынуждена зимовать у берегов Антарктиды. Очередной проблемой оказалось отсутствие на борту должного запаса предназначенного для ламп керосина, и в течение всей полярной ночи только полярные сияния освещали палубу барка. Под светом одного из них Адам Толлефсен, матрос, вошел в состояние арктической истерии, раскидал команду, пытавшуюся его остановить, едва не разбил топором голову штурману «Бельжики», спрыгнул на лед и быстрым шагом ушел прочь от затертого во льды корабля, следуя одному ему слышному зову. Кто-то из матросов предполагал потом, что Толефсен пешком отправился домой, в Европу, но дело, конечно, не в этом…
Вверху: барк «Бельжика» у берегов Антарктиды, до зимовки.
Внизу: «Бельжика», затертая во льдах (экипаж пытается прорубить канал, чтобы освободить судно - это уже весна).
Фотографии сделаны судовым врачом, позднее – известным путешественником, Ф.Куком.
…Как я уже упомянул, случай этот имел забавное продолжение. Дело в том, что штурманом на барке во время экспедиции служил ни кто иной, как норвежец Руал Амундсен. Будущему знаменитому путешественнику было тогда всего двадцать шесть, – и эта его первая экспедиция едва не стала последней. Возможно, именно поэтому он так ярко запомнил случай с ушедшим в полярное сияние матросом. Впоследствии Амундсен, судя по всему, не раз сталкивался в своих полярных экспедициях с проявлениями арктической истерии и считал ее одной из серьезных угроз, сопровождающий полярные исследования. Именно в этом ключе он в свое время охарактеризовал данное явление контр-адмиралу ВМС США Ричарду Бэрду, обратившемуся к нему за консультацией перед собственной полярной экспедицией. Контр-адмирал внял словам уже бывалого на тот момент путешественника и… распорядился укомплектовать собственное судно запасом смирительных рубах. :))


* * *

В это же время (конец XIX – начало XX вв.) появляются первые научные работы, посвященные феномену арктической истерии и ее формам. Одна из них – обширная статья П.Рябкова «Полярные страны Сибири» («Сибирский Сборник» за 1887 год), посвященная, в основном, нижнее-колымскому региону. Огромное достоинство этой работы – несмотря на то, что автор не делает никаких далеко идущих выводов – в том, что она содержит значительный для того времени массив фактов о меряченье. Мы еще не раз будем обращаться к этой статье; здесь же мне хотелось бы привести всего лишь одну цитату из нее – очень короткую, но важную конкретно для нашего обзора-исследования:

Нам передавали, что в Среднеколымске, сравнительно еще недавно, бывало, как только затопят вечерние камельки, так девушки и женщины и начнут эмирячить, или, как здесь говорят, шаманить . […] Нужно полагать, что между шаманичаньем и эмирячеством есть некоторая разница, что отчасти будет видно ниже, но не настолько большая, чтобы нельзя было их не смешивать и не принимать за одно, что и делается здесь постоянно. Очевидно, что эти явления между собою родственны и переходят одно в другое…

Титульный лист «Сибирского Сборника» за 1887 год, в котором была опубликована одна из первых работ, содержащих достаточно подробные сведения о меряченье

… Любопытно, что здесь, как и в вопросе первых документированных свидетельств арктической истерии, впереди снова оказываются наши соотечественники. Впрочем, не зря ведь адмирал Макаров сказал в свое время, что Россия – это здание, повернутое фасадом к Северному Ледовитому океану.

Хотя... труд, появившийся буквально через несколько лет после работы Рябкова, вряд ли может сделать России честь – при всех прочих заслугах ее автора. Я имею в виду монографию А.Токарского «Меряченье и болезнь судорожных подергиваний», увидевшую свет в 1890 году.
Прежде всего, Токарский дает недостаточно корректное определение самому термину меряченье :

«Под этим названием разумеется своеобразное психопатическое состояние, главная особенность которого заключается в том, что больные с неудержимой импульсивностью повторяют слова и действия окружающих лиц и исполняют данные им приказания, хотя бы самые нелепые или опасные».

Здесь уже допущены две неточности. Во-первых, проигнорирован массовый вариант арктической истерии – когда в соответствующее состояние одновременно входят несколько или даже много человек (а это – принципиальная черта арктической истерии). Во-вторых, Токарский рассматривает только одну из форм проявления данного феномена, – совершенно забывая (или не зная), например, о «зове Полярной звезды», как эскимосы называют характерное для арктической истерии неудержимое стремление двигаться к полюсу, которое мы уже видели выше и к которому мы еще не раз вернемся.

Впрочем, это было бы еще простительно – в то время было мало объективной информации об арктической истерии, да и работал Токарский исключительно с сибирским материалом, причем, собранным в ходе одной поездки. Но вот выводы Токарского не лезут уже, как говорится, ни в какие ворота.

Для начала он сопоставляет меряченье с описанным к тому времени во Франции нервным тиком, допуская этим, на мой взгляд, грубейшую ошибку. Даже если оставить в стороне то, что два эти состояния имеют абсолютно разную этиологию, нельзя не замечать, что они совершенно различны уже феноменологически. Так, например, тик никогда не сопровождается ни синдромом СПС, ни амнезией…

Дальше – больше. Пытаясь вычленить истоки меряченья как явления, Токарский находит их… в повышенной внушаемости «северных дикарей». Тезис о том, что народы, сохраняющие традиционную культуру, в психическом развитии своем подобны душевнобольным или детям, «красной нитью» проходит и по этой его работе, и по ряду других.


* * *

Рубеж и начало XX века оказались весьма плодовитыми на исследования и публикации по теме нашего обзора. В Англии экспедиционный врач Уотсон, немало поработавший в полярных морях, вводит термин «полярное безумие» («экспедиционное безумие»), из которого позднее и разовьется понятие «арктическая истерия». В России ссыльный поляк Вацлав Серошевский, проведший 12 лет в Якутии, издает свои записки, содержащие немало материалов о меряченье [В.Серошевский. Якуты. Опыт этнографического исследования. СПб., 1896.]. Немногим позднее другой политический ссыльный – Сергей Мицкевич, врач по образованию и профессии – в течение нескольких лет вынужденно наблюдает жизнь аборигенов нижней Колымы, и по материалам этих наблюдений публикует (уже в советское время) интереснейшую брошюру «Мэнерик и эмириченье» [С.М.Мицкевич. Мэнерик и эмириченье. Формы истерии в Колымском крае. Л., 1929.]. Восточнее изучает проявления АИ у юкагиров В.Йохельсон [W.Jochelson. The Yukaghir and the Yukaghirized Tungus. Leiden, New York, 1910.]. В это же время появляются сообщения о распространении арктической истерии в других полярных регионах: у эскимосов Гренландии, у индейцев северной Канады…

А главное, начинаются исследования арктической истерии на Кольском полуострове, где этот феномен выражен наиболее, вероятно, ярко и наиболее четко связан с контекстами магии и шаманизма. Исследования, которые уже совсем скоро очень далеко выйдут за рамки сугубо научных…

…Впрочем, об этом речь будет впереди. А сейчас, пожалуй, историческую часть пора завершать и переходить непосредственно к феноменологии арктической истерии.

3. Феноменология

На самом деле, явление, которое мы называем здесь арктической истерией, очень многообразно. Именно с этим, в том числе, связано то, что до сих пор не существует полностью корректного определения этого феномена. Определение А.Токарского я уже критиковал выше; в качестве примера добавлю к нему определение д.м.н. А.М.Степанова – едва ли не противоположное («Большой эзотерический Справочник»):

Арктическая истерия – особое состояние психики, граничащее с нервным заболеванием и проявляющееся в диком пении, крике, страсти к темноте, внезапных переходах от абсолютной инертности к яростному исступлению.

Говоря вообще, определение Степанова корректнее, но и оно не дает полного представления о том, что же такое арктическая истерия, характеризуя лишь малую часть ее проявлений.
Я сделаю ниже попытку предложить собственное определение (даже два – медицинское и магическое), но прежде считаю необходимым подробно рассмотреть все аспекты явления – и их взаимосвязь.

На настоящий момент я выделяю шесть таких аспектов:
А. Изменение состояния сознания и связанные с этим эффекты (например, сумеречное помрачение сознания и амнезия).
B. Голосовая активность – явление во многих случаях гораздо более сложное, чем просто «дикое пение и крик».
C. «Эхо-эффект» – неконтролируемое подражание словам и действиям окружающих лиц (мед. эхолалия и эхопраксия).
D. «Эффект Зова» – непреодолимая и реализуемая любой ценой (в том числе – ценой жизни) потребность двигаться в конкретном направлении (как правило – на север, к Полярной звезде; реже – по замкнутому кругу).
E. Избирательная управляемость пораженного .
F. Возможность массового поражения : ориентировочно 20-30% случаев представляют собой одновременное вхождение в состояние арктической истерии группы людей – от нескольких человек до больших коллективов (деревня, промысловая артель и т.п.).

Теперь – подробнее.



А. Изменение состояния сознания

Наступление ИСС является обязательным фактором арктической истерии. Иногда вхождение в ИСС может происходить за некоторое время до собственно приступа арктической истерии – такое состояние аналогично, вероятно, состоянию «ауры», часто предваряющему эпилептический припадок. В других случаях ИСС наступает «скачком», и человек из обыденного состояния переходит непосредственно в состояние арктической истерии.

Вот как описывает состояние женщины-якутки в приступе меряченья С.И.Мицкевич в упоминавшейся уже работе «Мэнерик и ээмириченье»:

Сознание делается спутанным, появляются устрашающие галлюцинации: больная видит черта, страшного человека или что-нибудь подобное; начинает кричать, петь, ритмично биться головой об стену или мотать ею из стороны в сторону, рвать на себе волосы.

В абсолютном большинстве случаев ИСС «общего характера» быстро или постепенно переходит в сумеречное помрачение сознания, в котором и протекает основная фаза арктической истерии.

Выход из состояния арктической истерии может происходить двумя путями. Первый – подобен мягкой посадке: постепенное снижение интенсивности приступа, выход из СПС и постепенное возвращение в обыденное состояние, хотя и отяжеленное общим утомлением, «разбитостью», размытостью мыслей и т.д. Второй путь – эскалационный: интенсивность приступа нарастает до тех пор, пока организм человека не отказывается поддерживать сознание; такой путь завершается каталептическим состоянием или обмороком, т.е. состоянием, сходным с состоянием после эпилептического припадка. Вот как описывает такой вариант В.И.Анучин [В.И.Анучин. Причины вымирания населения в северной Сибири // Сборник, посвященный Владимиру Михайловичу Бехтереву (к 40-летию профессорской деятельности). Л., 1926]:

По моей просьбе, несколько раз меряков не уводили — и каждый из подобных опытов неизменно кончался тем, что у больного речь переходила в бормотание, клубы пены шли изо рта, конечности судорожно подергивались, глаза становились остекленелыми, и, наконец, он в бесчувствии падал на пол. Обморочное состояние в 16 наблюдаемых случаях длилось от 20 минут до 11/2 часов.

Как уже упоминалось, случаи арктической истерии очень часто сопровождаются амнезией – как минимум антероградной, но, как правило, антероградной и ретроградной одновременно (при выходе через эскалацию амнезия неизбежна).

Интересно, что психолого-неврологические последствия арктической истерии могут продолжаться очень долго – до месяца и более. Один из таких случаев был описан буквально несколько лет назад (2007 год). Старпом рыболовного судна, вернувшегося в Мурманск с промысла, неожиданно исчез из поля зрения родных, друзей и коллег. Снова появившись спустя несколько недель, он смог рассказать только, как повинуясь непонятному порыву вышел из маршрутки и направился в лес (где и был позднее обнаружен местными жителями). Состояние антероградной амнезии, соответственно, длилось около полумесяца…


B. Голосовая активность

«Голосовое сопровождение» – крики, дикое пение и т.д. – не является обязательным для состояния арктической истерии, но присутствует довольно часто, принимая весьма разные формы – от бессознательных экстатических выкриков или воя до выглядящих вполне осмысленными монологов или пения.

Вот характерный пример описания данного эффекта при АИ (П.Рябков, 1887):

…Подпрыгивания становились так часты и сильны, старуха так грузно падала на сиденье, что можно было опасаться, что она расшибется; руки еще судорожнее хватались за грудь, из которой теперь беспрерывно вырывались целым потоком слова, вскрикиванья и всхлипыванья; временами казалось, она совсем задыхается; но вот она изо всей силы хватила кулаком об стену и с каким-то не то плачем, не то с диким хохотом пустилась в пляс по юрте, продолжая хохотать и стремительно произносить какую-то речь. Слова следовали со страшной быстротой, так что трудно было следить за мыслью. По временам она ржала, кукарекала или клекотал: клё-клё-клё, но ни на минуту не переставала, то понижая, то повышая голос, произносить слова, фразы […] Пляска эта продолжалась не менее получаса, и во все это время больная ни разу не упала, не задела за окружающие предметы, хотя в юрте было тесно и людно…

Вообще, о связанных с арктической истерией голосовых манифестациях упоминают практически все исследователи, наблюдавшие данный феномен (хотя, повторюсь, такие манифестации не являются обязательными).

В.Серошевский:
Больной воет, кричит, причитает, рассказывает небылицы, причём часто его ломает, сводит, бросает из угла в угол, пока, истощившись, он не уснёт.

В.Йохельсон:
Такое состояние [фаза входа в АИ; см. выше – А.П.] может продолжаться в течение дня или нескольких дней. Внезапно больной становится похожим на дикаря и в возбуждённом состоянии начинает петь, сначала спокойно, затем всё громче, размахивая руками и трясясь телом.

Голосовые манифестации при арктической истерии могут восприниматься как «автоматические» и абсолютно бессмысленные проявления, подобные непроизвольным восклицаниям при неожиданной боли или испуге, – и многими авторами, увы, они и расцениваются именно так, или – как действия шизофренического характера, в любом случае не заслуживающие особого внимания. На самом же деле такой подход абсолютно ошибочен.

Прежде всего, необходимо отметить, что сами народы – носители традиционной культуры очень четко различают арктическую истерию и собственно сумасшествие, каковое современный врач мог бы определить как шизофрению; это следует уже хотя бы из того, что для обозначения этих состояний традиционные культуры используют разные термины. (Так, например, у якутов слово мaнaрик обозначает арктическую истерию и человека в состоянии арктической истерии, но никогда не используется для определения сумасшедшего – для этого есть слово ирбит.) Соответственно, и голосовые манифестации при арктической истерии имеют иную природу, чем при той же шизофрении.

Как справедливо отмечает в одной из своих работ замечательный этнограф и специалист по традиционному пению Э.Алекеев, «подтверждением укоренённости пения при пограничных психических состояниях и осознания этой его роли в культуре служат принятые народом названия соответствующих песен, т.е. выделение их в качестве традиционных жанров» [Э.Алексеев. Пение при культурно-специфичных психических расстройствах у народов сибирского Севера. В кн.: Миф, символ, ритуал. Народы Сибири. М., 2008].

Действительно:
• у якутов: мэнэрик ырыата — песни, которые поют люди в состоянии арктической истерии;
• у юкагиров: шaрмориэл – форма пения при арктической истерии;
• у эвенков: хаудьан – то же;
• и т.д.

Это пение рассматривается традиционной культурой не столько как продукт самого человека, сколько – как результат его взаимодействия с Иным Миром. Так, например, эвенк. хаудьан дословно означает «внесённое злым духом»; такое приписывание пения при арктической истерии пришлому духу характерно для всех без исключения северных традиционных культур, знакомых с феноменом арктической истерии. (О значении этого факта мы будем говорить немного позже, когда речь пойдет о природе арктической истерии с магической точки зрения, но мне представляется важным уже здесь отметить ту связь между арктической истерией и «разрыванием» границы между этим и Иным мирами.)

В некоторых случаях это специфическое пение принимает даже характер диалога между человеком и пришлым духом. Приведу в качестве примера запись такого «диалога» (якуты; из собрания Э.Алексеева):


А вот – текст этой песни; что характерно, различить «реплики» духа и «реплики» человека возможно далеко не всегда:

(1) hа айыы! Ээй да(?) айа!
(2) Эй, есть кто-нибудь тут, или нет?
(3) Что за холодная юрта!
(4) Айаккабыан да йа(?)!
(5) Воспалённая от злости чёрная моя печень зашевелилась,
(6) Ээ, да(?) айаккабын!
(7) Сальное сердце взволновалось
(8) Ээй, ага!
(9) Хотуйукум, нойоонукум!
(10-11) Наводя на тебя страх,
(12) Из далеких краев своих
(13) Пришел за тобой следом...
(14) Айа да, айа да!
(15-17) Зашел я к тебе, взбучившись по самое нутро чёрной печени своей!
(18) Айа да!
(19) Табака не дадите ли?
(20) Айа да(?), оо , как холодно,
(21) Айаккабын-абытайбын!
(22) За чьи-такие грехи…
(23) Айа(?), айаккабын!
(24) hоо! Айа да, айака да
(25) Айаккабын ньии,
(26) hоо! Айа да!

Сам факт «разговора с духами» в измененном состоянии сознания уже ставит данный аспект арктической истерии предельно близко к соответствующему аспекту шаманских практик. Однако у явления голосовой манифестации арктической истерии есть еще одна особенность, которая делает ее связь с шаманизмом еще теснее.

Обратите внимание на обилие в приведенном выше переводе слов, отсутствующих в якутском языке (в тексте не переведены и выделены курсивом). Это – не случайность, и не бессмысленный набор звуков; аналогичный прием – только доведенный до совершенной степени – мы видим и у северных шаманов высокого уровня посвящения. Так, например, шаманы лопарей (саамов) используют в своих трансовых песнопениях специальный сакрализованный язык – Йойк или Йойгат – не имеющий общего с саамским и не используемый вне ритуальных практик (само такое пение также называется йойк). Насколько я понимаю, невозможно составить полноценный словарь Йойгата или описать его грамматику – он построен на иных принципах, чем современные бытовые языки и служит иным целям.

В XX веке саамский поэт из Норвегии П.Утси так описал Йойк :

The yoik is a sanctuary for our thoughts
Therefore it has
few spoken words
Free sounds reach
farther than words
The yoik lifts our spirit
allows our thoughts to soar
above the little clouds
has them
as its friends
in nature's beauty


C. «Эхо-эффект»

Самый, вероятно, широко известный из эффектов арктической истерии – неконтролируемое подражание словам и действиям окружающих лиц (в медицине такие действия получили названия «эхолалия» и «эхопраксия» соответственно). В.И.Анучин, например, так описывает это явление:

…состоит в том, что больной неудержимо стремится повторять вслух и немедленно чужую речь. Сперва он повторяет только отдельные, более сильные или яркие выражения и восклицания; потом стремится повторять отдельные фразы; не успевая сделать этого, так как оратор ушел дальше, больной начинает тревожно волноваться и, впившись глазами в рассказчика, хватает начала и концы фраз, захлебывается и доходит до изнеможения, если его не уведут.

Довольно часто «эхо-эффект» проявляется не у одного человека, а сразу у целой группы людей, иногда – довольно большой (фактически, это одновременное проявление данного эффекта и эффекта F. Тот же Анучин приводит этому такой любопытиный пример:

Пришлось мне присутствовать на собрании, где оратор (политический ссыльный) говорил революционную речь. Это был едва ли не первый митинг в Северной полосе, и все присутствующие в первый раз в жизни слушали политическую речь. Едва ли нужно говорить о том, что аудитория, абсолютно невинная в политических вопросах, плохо понимала оратора и не могла особенно ему сочувствовать, состоя наполовину из мелких торговцев.
Оратор говорил короткими, отрывистыми фразами: то, что называется «бросать в толпу лозунги». Аудитория слушала с редким, напряженным вниманием; некоторые шевелили губами. И вот наступил момент, когда кто-то громко повторил лозунг. Оратор принял это за выражение сочувствия и прибавил тона. Через несколько минут митинг принял такой вид, что болезненность собравшихся ярко проступила. Оратор воскликнул:
- Долой гнусный империализм!
Собрание дружно повторяет, коверкая последнее слово.
- Долой царское самодержавие! — кричит оратор, потрясая кулаком.
То же самое дружно кричат слушатели, но как-то странно кричат, эхоподобно, с деревянными лицами и никчемно трясут кулаками.
-…И если на нашем пути… - хотел продолжать оратор.
- И если на нашем пути! - загремело собрание.
Оратор попытался перекричать:
- …Встанет враг народа!
- Встанет враг народа!!… - вопят слушатели.
Оратор пришел в изумление и спросил упавшим голосом:
- В чем дело?
Собрание глухо повторило:
- В чем дело…


D. «Эффект Зова»

Под этим условным термином я понимаю возникающую в ряде случаев арктической истерии непреодолимую и реализуемую любой ценой (в том числе – ценой жизни) потребность двигаться в конкретном направлении (как правило – на север, к Полярной звезде; реже – по замкнутому кругу).

Один подобный пример мы уже видели выше (я имею в виду случай с русскими поморами, возвращавшимися с Груманта); в целом же описаний проявления «эффекта Зова» при арктической истерии известно довольно много, – хотя и на порядок меньше, чем, например, описаний «Эхо-эффекта». Наиболее известен «эффект Зова» на европейском Севере (в регионах, омываемых Белым, Баренцевым и Норвежским морями) и на крайнем северо-востоке Евразии (Чукотка и восток Якутии). Об арктической истерии и описываемом эффекте здесь иногда упоминают даже туристические справочники и отчеты, которые, разумеется, не могут служить заведомо объективным источником информации, и тем не менее, показательны. Вот, например [http://opexov.com.ua/stati-world/77-chukotka-krajnij-sever-rossii.html]:

Полюбоваться полярным сиянием так и не удалось, поскольку в короткие летние ночи оно бывает крайне редко и является более характерным для осени и весны. Зато горничная в гостинице, девушка-эвенка Тинил (она позволила называть ее Татьяной), рассказала о другом родственном явлении, которое случается с людьми в этих северных краях. О нем говорят «зов Полярной звезды», или просто «мерячка». Бывает, что целая бригада строителей вдруг проснется ночью, выйдет из вагончиков на улицу и тоже идет в тундру, не открывая глаз. Или чукчи всем стойбище снимутся с места и отправляются навстречу призрачному огню.

В качестве иллюстрации данного эффекта, – к которому мы еще вернемся как к самому, вероятно, магическому проявлению арктической истерии, – мне хотелось бы привести здесь полухудожественное-полудокументальное повествование, автора которого я, к сожалению, не могу пока установить, но которое неплохо характеризует феномен…

На бескрайнем черном небе зажглись первые всполохи северного сияния. Скоро весь звездный свод был расцвечен диковинными красками. Разных цветов и оттенков в жизни поморов очень мало. Зато красивые северные сияния компенсируют недостаток красок.
На фоне неба цвета индиго переливалось яркими лепестками северное диво. Поморы поневоле подняли головы от работы. Как не полюбоваться на такую красоту?
Минут пять северяне молча смотрели на пульсирующие разноцветные языки сияния, которые пожирали небо. Потом как по команде все встали. Из домов стали подтягиваться дети и старики, освобожденные от тяжелой работы.
Все жители поселка выстроились в подобие огромного хоровода и начали медленно ходить по кругу. В их остекленевших глазах не было видно разума. Поморы двигались, как зомби: по одной и той же траектории, абсолютно синхронно. Вдруг кто-то из селян, влекомый каким-то неведомым приказом, согнул в локте руку. Остальные тут же повторили это движение.
Это напоминало занятие по аэробике, правда, неосмысленное. Кто-то из поморов совершал какое-либо действие, а остальные его синхронно повторяли.
Из избушки на окраине поселка вышли двое. Их разум полярный психоз, это другое название мерячки, не поработил.
Они были не похожи на местных жителей. Светлая, хоть и обветренная кожа и разрез глаз выдавали их славянское происхождение. По возрасту они были как отец и сын. Мужчине с суровым выражением лица было около пятидесяти, а вихрастому юнцу недавно исполнилось двадцать три. Младший удивленно посмотрел на старшего:
- Василий Петрович, что это с ними? Массовый психоз?
- Не массовый, Макс, а полярный. Ты тут недавно, первый раз меряченье видишь, а я давно уже. Насмотрелся на него. Как особенно яркое и пульсирующее полярное сияние раскрасит небо, жди психоза. Это состояние охватывает население целого поселка. Люди начинают бессмысленно повторять телодвижения друг за другом, водят хоровод, правда, за руки при этом не держатся:
Вдруг чье-то пение прервало разговор двух метеорологов.
- Слышишь? – спросил мужчина. – Поют. Такое нечасто бывает. Только когда сияние очень уж ярко полыхает на небе. Старые метеорологи говорят, что в такие моменты умопомрачения поморы распевают песни на разных языках. Зачастую даже на тех, которые в нормальном состоянии отродясь не слышали. Но я-то в эту дребедень не особо верю. Как можно говорить на том наречии, которого не знаешь?
- Ладно вам, Василий Петрович, – чуть улыбнувшись, ответил Максим, – откуда вам знать, на каком они языке поют? Вы-то сами всего два знаете: русский и ругательный. Причем второй язык освоили не в пример лучше. А я вот в институте языки изучал и могу вам точно сказать: вон та старушка на испанском поет, а внук ее на английском «шпарит». Я еще на курсы японского после школы ходил и уверен, что вон та пара сестер-близняшек поет на каком-то подобии этого языка. Однако в том, что это точно японский, я поклясться не могу. Это какое-то близкородственное наречие:
Вдруг молодой человек прервал свой монолог на полуслове. Его взор обратился на неожиданно, как по команде, прекративших свою унылую разноязычную песню поморов. Жители поселка, выстроившись гуськом, уходили на север.
- Хорошо, что океан далече, – сокрушенно проговорил старший метеоролог, – а то перетопились бы все.
Заметив удивленный взгляд коллеги, он пояснил:
- Это Полярная звезда их зовет, поэтому в честь нее психоз и назван. Пока северное сияние не утихнет, они так и будут брести в сторону полюса. И ничто их не остановит: ни горы, ни вода, только смерть. Читал сказку про путешествие мальчика Нильса с дикими гусями? Помнишь, там крысы упрямо шли на звук волшебной дудочки: уже в море зашли, воду глотают, а все равно идут за мелодией флейты навстречу своей смерти. Так и поморы на зов Полярной звезды. Это здешним повезло: их поселок не так близко к морю находится. Пока они до него дойдут, северное сияние авось утихнет, все в чувство придут и по домам разойдутся. А то жители других деревень все до единого в море уходили. А немощные, которые сами идти не могли, раздирая руки-ноги в кровь, ползли за Полярной.
- Так их остановить надо! – горячо воскликнул Максим.
- Без толку все это, – флегматично заметил старший, – никто их не остановит.
Младший метеоролог раздраженно махнул рукой на своего товарища и бросился вслед за уходящими поморами. Наконец он догнал старика, шедшего последним в живой цепочке, и, пытаясь остановить, схватил его за руку. Казалось, седой старец даже не почувствовал цепкой хватки молодого, сильного парня. Он не оглянулся, не попытался освободить руку, а просто шел дальше, делая, как и прежде, отмашку захваченной кистью. Парня же кидало из-за этого размахивания взад-вперед. Поняв, что таким образом он не сможет остановить старика, Максим оставил руку в покое и попытался взять деда в захват. Но и это не оказало на зомби никакого воздействия. Напрасно потея от небывалого напряжения, метеоролог пытался остановить хотя бы одного паломника Полярной звезды – все было бесполезно.
Окончательно выбившись из сил, парень двинулся в обратный путь. У избушки его терпеливо ждал второй метеоролог.
Тяжело рухнув на хлипкую скамеечку, криво стоящую под окнами метеостанции, парень спросил:
- Я вот все думал, а почему мы за Полярной звездой не пошли? Все поморы отправились, ничего не видят, ничего не слышат, а нам хоть бы хны.
- Так мы ж не поморы, – хмыкнул, подивившись непонятливости молодого напарника, Василий Петрович, – мерячке не все подвержены. В основном зов Полярной звезды слышат северные народности и южные жители, приехавшие работать на север. Есть даже специальные медицинские инструкции на этот счет: якобы чем южнее родился и вырос человек, тем труднее ему жить и работать за полярным кругом. Еще мерячке подвержены долго болевшие люди. Труднее всего сердечникам: после двух-трех северных сияний инфаркт гарантирован, зачастую со смертельным исходом.
Работал у нас тут до тебя один. Родился и долго прожил на побережье Черного моря. И как за окном сияние полыхать начинает, он, не обувшись, не одевшись, скорой ногой на улицу. Хорошо было, когда мы сразу его отсутствие замечали, а то он даже морозился не раз. Потом у него сердце начало пошаливать. Такое во время северного сияния и у меня бывает, а уж у него, южного человека, и подавно. Уехал он недавно, не выдержал, боялся здесь совсем здоровье угробить. На его место тебя и взяли.
За разговором метеорологи не заметили, как красочные языки перестали лизать небесный свод. А вскоре на горизонте появилась группка людей. Они шли покачиваясь. В согбенных фигурах Максим не сразу узнал жителей поселка, совсем недавно бодро маршировавших на север вслед за Полярной звездой. В конце мрачной процессии двое молодых мужчин несли на руках старика.
Того самого, которого никак не мог остановить молодой метеоролог. Стоящего рядом умудренного жизнью Василия Петровича это шествие, казалось, совсем не удивляло. Отвернувшись в сторону, исследователь пытался прикурить сигарету. И хотя он прикрывал зажигалку ладонью, огонь постоянно тух. Наконец его труды увенчались успехом. Поймав удивленный взгляд Максима, прикованный к немощному старику, старший метеоролог сказал:
- Удивительно, правда? Только что бежал, а теперь и шагу сделать не может. Тут еще и не такого насмотришься. Если Полярная звезда зовет, люди собирают последние силы. Хромые встают, слепые сами находят дорогу. Север таит много загадок. Разгадать их нам пока не под силу. Ладно, поточили лясы, и будет. Пошли работать.
Старший метеоролог затушил только что закуренную сигарету и ушел в избушку. Молодой сотрудник хотел ему что-то ответить, но раздумал. Еще с минуту он вглядывался в усталые изможденные лица местных жителей. Увидев, что поморы смущены столь пристальным вниманием, Максим развернулся и торопливо зашагал на метеостанцию.


E. Избирательная управляемость пораженного.

Во многих случаях человек в состоянии арктической истерии полностью подчиняется любым приказам со стороны; причем речь идет не о невозможности сопротивляться приказу, а об отсутствии сопротивления, т.е. о подчинении полностью автоматическом и бессознательном.

Определение «избирательная» употреблено мною не в значении того, что одни люди могут быть более подвержены данному эффекту, чем другие. «Избирательность» относится к самим случаям арктической истерии: иногда эффект управляемости может быть проявлен четко и ярко, иногда – полностью отсутствовать.

Вариант арктической истерии с ярко выраженным эффектом управляемости – единственный, который может быть вызван искусственно (без применения каких-либо специальных методов). Чтобы проиллюстрировать и сам эффект, и такую возможность провоцирования АИ, приведем небольшой фрагмент из работы С.И.Мицкевича:

…Такая женщина эмирячка является настоящей мученицей – объектом бесконечных запугиваний, дразнений и издевательств со стороны окружающих. Обычно сеанс эмиряченья происходил так: экспериментатор, увидев знакомую ему эмирячку, которую он уже не раз эмирячил, делает какое-нибудь внезапное движение: хлопает сильно в ладоши, громко крикнет в ухо больной, стукнет сильно ножем по столу и т.п. Больная вскрикнет: «абас», бросает то, что держала в руках на пол или в того, кто ее испугал, иногда бросается в него палкой, поленом (рефлекс обороны при испуге), начинает что-то боромотать, ругаться, говорить каким-то другим, особым, эмиряческим тоном. В это время «экспериментатор» продолжает, например, махать руками: эмирячка тоже машет руками; «экспериментатор» велит ей скакать, она скачет; велит бросить что-нибудь, она бросает. Обычно она находится всецело в подчинении того лица, которое ее привело в состояние эмиряченья. Чтобы она перешла в подчинение другого надо, чтобы этот другой тоже рядом манипуляций, звуков, криков или толчков привел ее в подчинение себе. И нет того постыдного, преступного или вредного поступка, которого бы не совершила эмирячка, когда ее хорошенько «разъэмирячат». Она бросает на пол и разбивает посуду, бросает ребенка, которого деражала в руках, берет рукой горячие угли, обжигая себе руки, ударяет палкой кого ей внушают ударить и т.п.

(Должен сказать, что я стеснялся производить черезчур показательные эксперименты с эмирячками и проверять такие результаты; противно было подражать, хотя бы и с научными целями, возмутительным экспериментам, которые производят над эмирячками местные обыватели.)

Подобные примеры приводит и В.И.Анучин:

Опыт показал, что нет надобности уводить меряков от рассказчика силою, как это обыкновенно делают. Я применил такой способ. Когда мерячка, по имени Тульн, повторявшая меня, стала очень докучной, я в тон рассказа, но несколько медленней и более четко сказал: «Сейчас Тульн пойдет, сядет в лодку и поедет осматривать самоловы».

Больная повторила фразу, минутку поколебалась и затем, действительно, уплыла осматривать самоловы, хотя это был и неурочный час для осмотра. Этот опыт в разных формах я произвел над несколькими больными и по нескольку раз — и он всегда удавался. Вторая, неудачная форма опыта состоялся в том, что я, приняв сердитый вид, закричал на меряка: «Молчать!» В тот же момент больной как бы захлебнулся, взмахнул руками и упал навзничь в сильных конвульсиях.

Чаще же всего я применял такой способ: сажал больного около себя и держал левую руку на его голове. И больной, даже уже начавший сильно мерячить, сидел совершенно спокойно, слушая речь. При этом наблюдалось одно явление: больной всегда обеими руками держался за мою ногу под коленом, крепко обхватив ее.

Еще пример – у П.Рябкова:

…И теперь еще живет вдова станичного казака – Х.Безсонова. Она эмирячка. Лет 18 тому назад, когда она, в доме Б-х, что-то кроила, она по приказанию, отданному в шутку родственником хозяина, ткнула меня в живот остроконечными ножницами. Удар мог быть для меня роковым, спасло же меня то, что на мне надет был бараний полушубок, крытый толстым сукном, коего полы в месте нанесения удара заходили одна на другую. Б-ва пробила обе полы полушубка, и концы ножниц до крови исцарапали живот. На такую опасную шутку я вознегодовал и хотел тут же эмирячку поколотить, но меня от этого отклонили, уверяя, что действия ее в подобных случаях невменяемы. Не даваясь на эти уверения, я для проверки указал Х.Б. на горячие угли в топившемся камельке. Она сейчас же схватила раскаленный уголь, положила себе в рот и обожгла себе руки и язык…

Необходимо отметить, что данный эффект является альтернативным по отношению к предыдущему – в одном случае арктической истерии реализоваться может только один из них. На первый взгляд «эффект Зова» выглядит противоположностью эффекту управляемости: услышав «Зов», человек не только не слушает никого и не подчиняется никаким командам, но и готов сопротивляться попыткам задержать его – вплоть до драки и убийства. Однако, я полагаю, что два эти эффекта могут иметь близкую природу, просто «Зов» является для пораженного доминантой более высокого уровня…


F. Возможность массового поражения

Как уже указывалось, примерно в четверти случаев арктической истерии в данное патологическое состояние одновременно входит несколько или даже много человек. Это распространяется на все варианты развития АИ; выше мы уже видели примеры такого массового меряченья и массового следования за «Зовом». Приведем еще несколько.

Один из таких примеров является вообще самым старым сибирским свидетельством о меряченье и датируется 1870 годом. Сотник Нижне-Колымского казачьего отряда пишет местному врачу:

Болеют какою-то странною болезнью в Нижне-Колымской части до 70-ти человек. Это их бедственное страдание бывает более к ночи, некоторые с напевом разных языков, неудобопонятных; вот как я каждодневно вижу 5 братьев Чертковых и сестру их с 9 часов вечера до полуночи и далее; если один запел, то все запевают разными юкагирскими, ламаутскими и якутскими языками, так что один другого не знает; за ними их домашние имеют большой присмотр.

Еще один случай – забавный, несмотря на всю серьезность проблемы, – несколькими годами позднее отметил д-р Кашин, который наблюдал, как одно из отделений роты Забайкальского казачьего полка во время строевого учения при командных словах начало повторять их; рассерженный командир стал кричать и ругаться и вдруг к своему удивлению услышал те же крики, брань и угрозы, которые он произносил, повторяемые уже устами солдат, одновременно с чем все отделение побросало ружья.
Описаны подобные случаи и западными авторами начала XX века.

…Последнее издание советской Большой Медицинской Энциклопедии определяет данную особенность меряченья как индукцию, т.е. «заражение», подразумевая под этим, что склонный к арктической истерии человек, оказавшись рядом с человеком в состоянии мерячки, «подхватывает» это состояние, – что и приводит к массовому поражению. Я далеко не уверен, что это полностью так.

Прежде всего, в большинстве описанных массовых случаях арктической истерии поражение всей группы происходит одновременно, а не «по цепочке», как это должно было бы быть в «индукционной» модели, – это уже достаточно веский довод против последней. Далее, в ряде случаев массового поражения пострадавшие на момент начала приступа вообще находились хоть и неподалеку друг от друга, но вне прямого контакта…

4. Небольшое отступление.
Защита от арктической истерии

Здесь мне хотелось бы сделать шаг в сторону и, ненадолго оставив в стороне исследование природы арктической истерии, взглянуть на связанные с ней этнографические материалы с несколько иной точки зрения.

В целом, все коренные северные народы относятся к феномену арктической истерии с изрядной долей здорового северного фатализма. С одной стороны, это, несомненно, обусловлено причинами сакрального характера: действительно, ну что рядовой обыватель может сделать с духами или, тем более, с небесным огнем и Полярной звездой? С другой стороны, и с точки зрения сугубо материалистической якут, юкагир или лапландец мало что могут сделать, дабы помочь своему соплеменнику, подверженному арктической истерией.

Непосредственно во время приступа арктической истерии северяне просто стараются облегчить участь страдающего (расстегивают ему ворот, снимают пояс и т.д.), а главное – по возможности стараются предотвратить травмы и другие потенциальные негативные последствия.

Что же касается борьбы с данным недугом (если арктическую истерию можно так называть) в целом, «глобально», то основной метод здесь, разумеется, – обращение к шаману. Но и ту есть целый ряд ограничений. Во-первых, работать с арктической истерией – по тем традиционным представлениям, которые нам известны, – может только шаман достаточно высокого уровня посвящения, обладающий большой силой. Такой есть не на каждом стойбище и не в каждом селе. Во-вторых, и сильный шаман может что-либо сделать только с «личной» арктической истерией, являющейся, например, результатом злонамеренных действий другого шамана; «зов» Полярной останется ему неподвластен (да и не угадаешь ведь, когда и для кого он «прозвучит»)…

Тем не менее определенные средства сопротивления арктической истерии и болезням, с ней схожим, в традиционной культуре существовали. Так, например, Анучин в своей работе пишет: «Жители Севера не знают никаких средств помощи таким больным», но тут же делает сноску, в которой указывает, что единожды ему довелось встретить колдуна-знахаря, который умел помогать при подобных проблемах. Людям, опасающимся спонтанного и нежелательного вхождения в ИСС («посещения духом/чертом») он советовал систематически принимать отвар определенного травяного сбора.

По счастью, Анучину удалось узнать состав этого сбора у колдуна.

Это важный момент, и я остановлюсь на нем немного подробнее.



Итак, состав упомянутого сбора по записям Анучина:

…Оказалось, что он [колдун-знахарь - А.П.] употребляет две части тилитейки (Pyrola uniflora), одну часть чертополоха (Carlina vulgaris L) и одну часть стародубки (Adonis apennina L. Sibirica Patrin).

С этими травами стоит разобраться. Это действительно очень интересный состав, но с ним есть определенные сложности.
Итак…


…две части тилитейки ( Pyrola uniflora )

С пониманием того, какое именно растение имеет здесь в виду Анучин, уже возникает определенная путаница, – а путаницы в подобных вопросах, разумеется, хотелось бы избежать.

Если вы откроете современные классификационные таблицы, вы просто не найдете в них вида Pyrola uniflora; однако, в дореволюционных изданиях обнаружите его под русским названием «грушанка одноцветная». Напротив, если озаботитесь выяснить, что за растение скрывается под народным именем «тилитейка» («келекейка»), то узнаете, что и в средней полосе России, и в Сибири так называют Moneses grandiflora Salisb., т.е. «одноцветку крупноцветковую». Добавит неразберихи тот факт, что известна еще и «одноцветка одноцветковая», Moneses uniflora , - при том, что род одноцветок ( Moneses ) считается монотипным, т.е. содержащим только один вид…

На самом деле, это – одно и то же растение, которое на протяжении последних полутора сотен лет относили то к одному, то к другому роду и присваивали разные латинские наименования. Другое дело, что его внешний вид может несколько разниться на разных территориях. В любом случае, однако, это именно телетейка, как ее чаще всего называют в народе, – вне зависимости от того, Pyrola она Moneses, одноцветковая или крупноцветковая.


Телетейка

Весьма интересная травка (хотя две другие – еще интереснее). Листья ее ядовиты (содержат нейротоксин (!), по составу и действию подобный андромедотоксину), и тем не менее именно листья широко используются в народной медицине – от Скандинавии до Чукотки. Некоторые авторы отмечают, что еще в XIX веке во многих районах России считали, что телетейка помогает от всех болезней …



…одну часть чертополоха ( Carlina vulgaris L )

И здесь опять есть определенные затруднения. Современная ботаника называет «чертополохом» растения рода род Carduus , а отнюдь не рода Carlina , который упомянут Анучиным. Но здесь все не так уж сложно: дело в том, что, говоря вообще, «чертополох» - это обобщающее народное название целого ряда внешне похожих растений, принадлежащих к разным родам – Carduus , Cirsium , Xanthium , Carlina и др. Так что на самом деле Анучин не ошибается и здесь.
Интересно происхождение и значение самого слова чертополох – очень древнего слова, кстати (реконструируемая исходная общеславянская форма – * cьrtopolchъ ). Слово, разумеется, содержит две основы; значение первой очевидно, вторая – полох – «страх», «испуг» (ср. всполошить ). Значение слова чертополох / чертополчъ , соответственно, - «пугающий черта»…

Близко с назначению «лекарства», не правда ли?

Анучин, однако, упоминает не «чертополох вообще», но конкретный вид – Carlina vulgaris L . Это – колючник обыкновенный. Другие его народные названия – дедовник, приточная трава, чертогон. Единственный вид среди чертополохов, одно из собственных названий которого имеет тот же смысл, что и название групповое…


Колючник



Тоже очень интересное растение, широко использовавшееся как в лечебных, так и в магических целях.

Как лекарство использовались настои и экстракты все надземных частей растения: наружно – при ревматизме, внутренне - как мочегонное и потогонное, а главное – при нервных и психических проблемах, и вот тут лечебное и магическое применение колючника смыкаются.

В официальной медицине препараты колючника используются при общей заторможенности коры больших полушарий мозга, а также при дисфункции высшей нервной деятельности в связи с беременностью. Вообще, часто полагают, что экстракт колючника обладает седативным действием; на самом же деле, вопрос гораздо сложнее. Дело в том, что действие препаратов колючника зависит от их дозировки. Эффект малых доз связан с усилением тормозного процесса и его интенсивностью в больших полушариях, в то время как большие дозы приводят к «гиперусилению» этого процесса и вызывают срыв центральной нервной системы.

В народном колдовстве колючник-чертогон использовался соответственно своему названию, а также для снятия негативных психопатологических состояний – в том числе у детей («перепуг», например). Причем, использовался не только в виде настоя или отвара (внутрь), но и для окуривания помещения или больного.

Одним словом, совсем неслучайно это растение попало в данный сбор…



…и одну часть стародубки ( Adonis apennina L. Sibirica Patrin )

Другие названия – адонис сибирский или горицвет.

Снова ядовитое растение, являющееся при этом ценным лекарственным средством, широко применяемым в Сибири, Тибете и на Алтае. Подобно колючнику, обладает мощным седативным действием; так же, как и адонис весенний в центральной России, применяется в народе для лечения хронической сердечной недостаточности, неврозов, мигрени, бессонницы, для снижения частоты припадков у эпилептиков.


Стародубка (адонис сибирский)




адонис весенний
Поскольку стародубка (как и его европейский аналог адонис весенний) ядовита даже в большей степени, чем телетейка, при лечебном использовании необходимо соблюдать аккуратность в дозировании. При лечении одной только стародубкой, как правило, используются настои 1:30, которые принимают по 1 столовой ложке 3-5 раз в сутки (детям – не более, чем по 1 чайной ложке 3 раза в день).
 
5. Формы, распространенность
и динамика распространенности

При всех своих очевидных недостатках упомянутая выше монография М.Токарского (1890) имеет и ряд несомненных достоинств. Одним из них – наряду с обобщением фактов о меряченье – является вывод о неоднородности того явления, которое в народе связывается с этим термином.

Так, Токарский выделяет ложное меряченье , понимая под этим проходящее состояние, развивающееся под влиянием аффекта (чаще всего испуга), поддерживаемое путем умышленных пуганий, щекотки, неожиданных толчков и выражающееся в различного рода рефлекторных движениях.

Действительно, у П.Рябкова в «Полярных странах Сибири» (1887) находим:

В бытность в Среднеколымске исправником Л-ва, кажется, в начале 70-х годов, почти половина всех молодых женщин и девушек начали эмирячить. Этот исправник, заметивши сильную нервность колымчанок, начал над ними шутить, пугая внезапным криком, стуком, или просто подходил к ним сзади и щекотал под «мышками» - местные нравы допускают подобные шутки. Девушки вскрикивали, вздрагивал и истерически хохотали. Проделывая такие штуки, исправник своим гипнотизированием довел девушек до того, что они начали уже и дома впадать в истерику и эмирячить…

Развитие такого варианта меряченья возможно даже и без внешних факторов. Там же у Рябкова видим такое свидетельство:

Есть и такие личности, преимущественно среди женщин, которые, как нам за достоверное передавали, из корыстных видов – в ожидании подачек из сострадания к несчастной – а другие для смеха, для потехи окружающих, стараются подражать эмирячкам, и эти подражания, повторяясь часто, переходят, наконец, в действительное, мимовольное эмирячество. На одного такого субъекта указывали мне в Верхоянске. Это не старая еще якутка-девушка, которая в кругу своих подруг подражала эмирячкам, а теперь сама стала эмирячкой – не притворщицей.

Мицкевич (1929), неизменно корректный во всех остальных вопросах, связанных с арктической истерией, здесь вступает в полемику с Токарским – и допускает грубейшую ошибку, валя все истерические состояния «в одну кучу». Разумеется, «довести» человека до состояния истерики можно не только в приполярной зоне; само наличие симптомов истерики не дает нам повода a priori говорить об арктической истерии – даже, если окружающие используют для обозначения этих состояний один и тот же термин. А главное заключается в том, что будучи похоже на истинную арктическую истерию своими внешними проявлениями, ложное эмиряченье в магическом отношении кардинально от нее отличается, не имея никакого отношения к тому кругу магических параксоидальных состояний, с разговора о котором мы начали этот очерк.

В этом отношении мне хотелось бы привести короткую цитату из известной работы Н.И.Харузина, посвященной этнографии лопарей Кольского полуострова (Н.И.Харузин. Русские лопари. Очерки прошлаго и современного быта . М., 1890.):

В то время как одни лопари, по словам односельчан, являются лишь «маленько колдунами», другие [нойды – А.П.] прославились на большое пространство, и к ним приходят издалека за советом и зовут их в отдаленные погосты для излечения больного и гадания. ..

Здесь мы имеем практически полную аналогию с феноменом арктической истерии.

«Шаманит» на Кольском едва ли не каждый второй лопарь (на конец XIX века), но, по меткому выражению информатора Харузина, абсолютное большинство из них – лишь «маленько колдуны». При всей схожести внешних проявлений, истинных шаманов – нойдов – единицы.

То же – и в отношении АИ. Когда Рябков пишет: «в Среднеколымске […] в начале 70-х годов почти половина всех молодых женщин и девушек начали эмирячить», - это отнюдь не означает, что арктическая истерия принимала когда-то в Среднеколымске такие масштабы. По большей части здесь мы имеем дело именно с «ложным меряченьем».

* * *
Продолжая эти рассуждения, мы подходим к очень важному вопросу о распространенности арктической истерии или, что то же самое при взгляде с другой стороны, – к вопросу о вероятности развития синдрома арктической истерии при нахождении человека в полярном регионе.

Размышляя в этом направлении, прежде всего, необходимо отметить, что имеющиеся в нашем распоряжении данные, увы, совершенно не достаточны для того, чтобы делать хоть сколько-нибудь категоричные выводы. Наверняка огромное количество случаев арктической истерии попросту не зарегистрировано: никто и никогда не вел подобной статистики. В отношении документированных случаев – далеко не всегда возможно «задним числом» достоверно определить, имела ли место именно арктическая истерия или некая иная психопатология. Есть и другие факторы, затрудняющие, к сожалению, объективную оценку.

Собственно говоря, вопрос сводится даже не к определению того, насколько часто возникают случаи арктической истерии, а к оценке соотношения количества людей, потенциально подверженных арктической истерии, и людей, имеющих к ней иммунитет. Действительно, как на этнографическом, так и на современном медицинском материале мы видим, что по отношению к арктической истерии и близким к ней психопатологиям люди делятся на две большие категории (группы):

1. те, у кого ни при каких условиях не возникнет синдром арктической истерии в его полноценной (жесткой) форме – с наступлением СПС и погружением в глубокий транс, с проявлением эффектов «Зова» или управляемости и т.д.;
2. люди, для которых при возникновении соответствующих внешних условий наступление жестких форм арктической истерии предопределено.

Вероятно, следует выделять еще одну категорию, включающую в себя и категорию 2 (см. рис. ниже):

2bis. люди, склонные к легким и/или «ложным» формам арктической истерии.

Первый аспект проблемы, настойчиво требующий, чтобы его рассмотрели, это, разумеется, влияние этнического фактора. С одной стороны, мы знаем, что арктической истерии подвержены как представители аборигенных народов Заполярья, так и европейцы. С другой – соотношение между означенными выше категориями для тех и других различно:

Эмирячеством страдают как русские, так и инородцы [аборигены – А.П.], с тою только разницей, что меж последними болезнь эта больше развита и проявляется в более резких, острых видах и преимущественно среди женщин. (Рябков, 1887)
Однако, я полагаю, что разница в данном конкретном случае определяется не столько какими либо физиологическими различиями, сколько – продолжительностью воздействия специфических полярных условий: вспомним, что случаи арктической истерии, описанные на экспедиционных и торговых европейских судах, практически без исключений происходят не раньше, чем через несколько месяцев после пересечения Полярного круга. В целом же, общая картина, на мой взгляд, структурно должна выглядеть одинаково.

Попробуем эту картину – хотя бы очень грубо – представить.

Совсем недавно американский антрополог Л.Палинкас (Университет Южной Калифорнии) опубликовал очень интересную работу, посвященную распространению психологических и психических расстройств среди членов современных полярных экспедиций. Он также считает, что «полярное безумие [синоним для арктической истерии – А.П.] может принимать различные формы», и пытается дать приблизительную оценку распространенности этих форм. По данным Палинкаса и его коллег, около 40-60% людей могут испытывать в долгосрочных полярных экспедициях различные виды психофизиологических нарушений: депрессии, нарушения сна, немотивированная агрессивность и т.д. Эти цифры неплохо согласуются с данными российских этнографов, по свидетельствам которых распространенность меряченья (включая ложные формы арктической истерии) на Северо-востоке в некоторые годы могла достигать трети и более населения того или иного района. Разумеется, данные американских антропологов относятся не только к арктической истерии и смежным феноменам, так что в нашем контексте их следует считать завышенными, и тем не менее, в совокупности с этнографическими данными порядок величины они характеризуют. Очень условно можно говорить о том, размер группы 2bis составляет около 25-30%.

Относительно размера собственно группы 2 (люди, склонные к жестким формам арктической истерии) предварительные выводы можно делать, исходя из того факта, что в описанных случаях арктической истерии на борту экспедиционных судов поражение распространялось не более, чем на 1-2 членов экипажа, что дает нам 3-8% всех людей на борту. Разумеется, далеко не каждая долгосрочная полярная экспедиция сталкивается с арктической истерией, однако, очевидно и то, что далеко не все реальные случаи арктической истерии оказываются задокументированы (мягко говоря, это не самая приятная вещь для отчета перед руководством или освещения в СМИ). Цифры 3-8% явно завышены, однако, вряд ли сильно, и, выбрав в качестве порядка величины нижний предел этого диапазона (3%), мы вряд ли существенно ошибемся. Тем более, что это отлично согласуется с данными того же Палинкаса, утверждающего, что около 5% членов долгосрочных полярных экспедиций сталкиваются с психопаталогиями, требующими незамедлительного – в том числе медикаментозного – лечения.

Общая картина – оценочно, разумеется, – выглядит следующим образом:
И – просто для сравнения.

По современным данным, общий риск заболевания шизофренией составляет 0.5±0.1%.

Риск поражения арктической истерией в жесткой форме – ориентировочно 5±2% – в 10 раз выше.

* * *
Еще один аспект изучения распространенности арктической истерии – это вопрос распределения во времени и в пространстве.

Сразу следует отметить, что число так или иначе опубликованных свидетельств случаев арктической истерии вообще никоим образом не коррелирует с собственно числом таких случаев. Так, на протяжении первой половины XIX века мы имеем дело только с отдельными упоминаниями о данном феномене, – но это, очевидно, связано просто с тем, что не велось соответствующих записей, а комплексных этнографических исследований, которые могли бы осветить состояние проблемы на тот момент, еще не проводилось. Конец XIX – начало XX веков – время активного освоения Арктики, время большого интереса к этнографии северных аборигенных народов; соответственно, на этот период приходится максимум сообщений об арктической истерии и смежных феноменах. После революции исследования в этом направлении некоторое время продолжались, но очень скоро тема эта стала «неудобной» для советского руководства и открытые публикации прекратились. Схематично данную картину можно представить следующим образом:

Динамика изменения числа сообщений об арктической истерии и смежных феноменах с конца XVIII по начало XXI вв.

Понимая, что данная динамика вызвана сугубо внешними причинами, мы не имеем никаких оснований предполагать, что, скажем так «эпидемиологическая картина» арктической истерии меняется со временем.

Одновременно сложнее и проще обстоит дело с распределением в пространстве.

Проще – в том отношении, что мы твердо знаем о существующей общей связи с географической широтой места:
1) южнее Полярного круга арктическая истерия встречается очень редко;
2) севернее Полярного круга – чем дальше от Круга (т.е. чем ближе к полюсу), тем чаще случаи арктической истерии и серьезнее ее проявления.

Сложнее – в том смысле, что в двух разных регионах, находящихся на одной и той же широте, ситуация с арктической истерией может быть очень разной.

Так, например, среди лопарей и – отчасти – русских поморов Кольского полуострова жесткие формы арктической истерии встречаются, пожалуй, чаще, чем в любом другом регионе северного полярного пояса. Любопытно сопоставить это с тем фактом, что лапландские шаманы всегда считались самыми сильными в Ойкумене белого человека, – еще одна «ниточка» к связи феноменов арктической истерии и шаманизма…

…Кольский полуостров – русская Лапландия – стоит того, чтобы уделить ему особый раздел этого очерка.

Источник:

* * *

Мерячение

Hачало этой истории совпадает с началом XX века. Английский врач Уотсон, участвуя в ряде полярных экспедиций, столкнулся со странным психическим заболеванием, которое могло внезапно возникнуть сразу у нескольких человек. Люди при этом как бы отключались от окружающего мира, начинали совершать ритмичные движения, а иногда двигались строго в направлении севера. При попытке их удержать начинали буйствовать. Уотсон назвал это заболевание "полярным (или экспедиционным) бешенством". Ради справедливости надо отметить, что эта болезнь была давно известна жителям Севера. У русских поморов она носила название "меряченье", а у эскимосов - "зов Полярной звезды".

Правда, еще до Уотсона с этим заболеванием столкнулся известный полярный исследователь Р.Амундсен, который в конце прошлого века в качестве штурмана судна "Бельжика" находился у берегов Антарктиды. В 1898 году это судно осталось на зимовку у Антарктиды. Вот тогда-то ему и пришлось столкнуться со случаями тяжелых психических расстройств нескольких членов экспедиции. Один из них, молодой норвежец Толлефсен, услышав "зов Полярной звезды", перепрыгнул через борт и убежал в снежную пустыню. Другой матрос, при попытке утихомирить его, чуть не убил топором самого Амундсена. Когда, готовясь к своей первой экспедиции, известный полярный исследователь Р.Бэрд посетил для совета Р.Амундсена, тот рассказал ему о собственных наблюдениях случаев "полярного бешенства". Консультация с полярным "мэтром" так сильно подействовала на Бэрда, что он принял беспрецедентное решение: в состав экспедиционного имущества были включены 12 смирительных рубах!

К счастью, на этот раз рубахи не понадобились, но в ходе этой и последующих полярных экспедиций врачи обнаружили любопытную закономерность: многие случаи психических заболеваний совпадали с пульсирующими полярными сияниями, преимущественно красного цвета! Число таких заболеваний резко возрастало в годы максимальной солнечной активности, когда и происходят наиболее яркие полярные сияния.

В тяжелейших условиях Гражданской войны, в 1918 году, в Петрограде был создан Институт мозга во главе с академиком В.М.Бехтеревым. Он проявил особый интерес к случаям психических заболеваний в полярных районах и, особенно таких, как "меряченье". Подозревая, что речь идет о каких-то внешних физических влияниях, Бехтерев организовал экспедицию на Кольский полуостров, руководителем которой был назначен писатель и исследователь А.В.Барченко.

К сожалению, тогда загадку "меряченья" разгадать не удалось. Лишь после глобальных экспериментов во время Международного геофизического года (1957 год) было обнаружено, что некоторые формы полярных сияний пульсируют с частотами, близкими к основным ритмам головного мозга человека. В середине 1930-х годов после прихода в Германии к власти Гитлера, медик-психиатр А.Шварц проводил эксперименты в психиатрической больнице Берлина. Изучая воздействие на больных эпилепсией внешних раздражителей, Шварц обнаружил, что яркие вспышки красного цвета с частотами, близкими к ритмам головного мозга и кратными им, приводят к резкому обострению заболеваний и стимулируют возникновение эпилептических припадков. У некоторых больных они возникали спустя несколько секунд после мелькания ритмичных красных вспышек. У ряда других испытуемых появлялись невыносимые головные боли, тошнота, нарушение работы вестибулярного аппарата. Hекоторые просто теряли сознание. В ходе этих экспериментов выяснилось, что наиболее подвержены воздействию ритмичных красных вспышек дети в возрасте 5 - 10 лет! Hабрав достаточно статистики, Шварц предложил нацистскому руководству использовать этот эффект для выявления людей, предрасположенных к психическим заболеваниям.

Получив "добро", Шварц провел эксперимент в помещении театра, где происходило праздничное собрание нацистов. Во время варьете с полуголыми девицами зал стали освещать яркими вспышками красных прожекторов. Успех эксперимента был полный - свыше десятка человек увезли прямо с представления на "скорой". Hо затем разразился скандал - среди потерпевших было несколько высокопоставленных нацистских бонз!

Работы Шварца были быстро засекречены и в дальнейшем использовались лишь в концлагерях и тюрьмах. В последнее время об этом эффекте случайно вспомнили во время проведения массовых музыкальных шоу, в частности, с применением лазерных устройств. А как было установлено медиками, эффект выражен тем сильнее, чем сильнее световой контраст, то есть разница между интенсивностью вспышки и фона, что как раз характерно для лазерного излучения.
Ярлыки: , , , , ,

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Подписаться на: Комментарии к сообщению (Atom)