ТРАДИЦИОННАЯ НАРОДНО-МЕДИЦИНСКАЯ ПРАКТИКА РУССКИХ

Монография Института этнологии и антропологии РАН из серии "Народы и культуры", вып. 1992г. "Русские", отв. ред. В. А. Александров, И. В. Власова, Н. С. Полищук.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ.  ТРАДИЦИОННАЯ НАРОДНО-МЕДИЦИНСКАЯ ПРАКТИКА
 
Народно-медицинскую практику понимают как совокупность накопленных народом эмпирических знаний о целительных средствах, лекарственных травах, гигиенических сведениях, а также их практическое применение для сохранения здоровья.

Имеется и более узкое определение народной медицины как части народных, главным образом крестьянских, традиционных знаний (Базанов. С. 256). Исходя из этого, правильно, на наш взгляд, в системе современных медицинских знаний народную медицину называть традиционной, в отличие от медицины официальной, господствовавшей до недавнего времени в нашем обществе.

Истоки русской народной медицины восходят к глубокой древности. Геродот писал о скифских врачах, которые были одновременно жрецами и гадателями. Имена некоторых врачей-жрецов пользовались известностью в Афинах, их искусство высоко ценилось греками.

Волхвы-жрецы были неотъемлемой частью первобытных обществ. О существовании этого сословия у праславян свидетельствует археологический материал, в частности глиняные календари "с чертами и резами". Нередко подобные календарные знаки наносились на наружные стены сосудов для священной воды. По ним определяли время моления о дожде, сроки посевов и жатвы. С помощью священной воды производились также гадания о судьбе урожая. Русские летописи и другие древние письменные источники свидетельствуют о сохранявшемся в первые века христианства значительном влиянии волхвов в общественной жизни Древней Руси. Влияние древних жрецов дольше держалось в глухих местах, таких, как Суздаль и Пошехонье.

Наряду с волхвами функцию магической охраны людей от болезней выполняли кузнецы, изготовлявшие не только орудия труда и оружие, но и находимые в археологических раскопках многочисленные амулеты и талисманы. Они имели разнообразные формы: миниатюрных ложечек, ключиков, гребней, коньков, топориков, ножей, ковшиков, а также формы различных животных, рыб и птиц. Их носили на теле для предотвращения болезней и несчастных случаев. После принятия христианства роль амулетов стали играть предметы христианского культа: крестики, образки, тельники и т.п. Дольше языческие амулеты держались на Севере, тогда как на Юге довольно рано возобладали амулеты с христианской символикой. Врачи рассматривают амулеты как предметы, имевшие и сугубо практическое назначение. Так, специально смонтированные комплекты ножичков, щипчиков служили для удаления осколков стрел из тела, серных пробок из ушей, выдергивания больных волос и неправильно растущих ресниц при трахоме и т.п. Кроме того, ножичками, металлическими и костяными пластинками делались насечки на коже и проколы вен при кровопускании. Эта лечебная и профилактическая процедура широко применялась во врачебной практике Древней Руси (Змеев. Чтения... С. 65).
 

Чисто магическую роль в предотвращении различных болезней играли древние подвесные амулеты - змеевики. Об их широком распространении в прошлом свидетельствуют многочисленные археологические находки в Поднепровье, на Куликовом поле, в районах Средней и Нижней Волги и других местностях Древней Руси. Как правило, на лицевой стороне змеевиков имелось изображение христианских святых, а на обратной - изображение змей, откуда и название амулетов. Обычай ношения змеевиков имеет глубокие корни. На Руси они первоначально были византийскими, о чем свидетельствуют их надписи. Их рассматривают как христианизированную форму античных "профилаксий" - оберегов от болезней. Возможно, что 12 змей, нередко видимых на змеевиках, изображают 12 сестер-лихорадок, известных по многочисленным русским заговорам. Анализ многочисленных надписей на рассматриваемых амулетах показывает, что в большинстве случаев они служили для защиты от болезней, для симптоматики которых характерно лихорадочное состояние больного: малярии, тифа, чумы, оспы.

К числу древнейших источников, позволяющих судить об истоках русской народно-медицинской практики, нужно отнести произведения народного творчества, в частности, фольклора. Косвенные свидетельства по интересующей нас тематике имеются в произведениях многих фольклорных жанров. Прямые свидетельства можно найти в народных заговорах, а также в пословицах и поговорках. В известном собрании В.И. Даля имеется раздел "Здоровье - хворь", включающий около 300 пословиц. Немало пословиц и поговорок, отражающих гигиенические привычки народа, содержится и в других разделах: "Молодость - старость", "Сон", "Пища", "Пьянство", "Умеренность - жадность" и др. В пословицах особенно ярко отразилось отношение народа к здоровью, как необходимому условию нормальной трудовой жизни: "Здоровье - всему голова", "Здоровье - дороже денег", "Здоров буду и денег добуду".

Отразился в пословицах и народный взгляд на необходимость профилактики здоровья: "Береги платье снову, а здоровье смолоду", "Здоровый урока не боится", "Здорового и призор не берет", "Болезнь входит пудами, а выходит золотниками", "Где пиры, да чаи, там и немочи".

В пословицах отразился взгляд народа на значение для здоровья хорошего настроения ("От печалей немощи, от немощей смерть", "Железо ржа поедает, а сердце печаль сокрушает", "Горе, что стрела разит"), а также на зависимость здоровья от нравственности: "Грешное тело и душу съело", "Телу просторно, душе тесно", "Душа согрешила, а спина виновата", "От зависти пожелтел, от досады вспыхнул", "Не криви душой, кривобок на тот свет уйдешь" и т.п.

В ряде пословиц зафиксировано скептическое отношение народа к аптекам и лекарям: "Добрая аптека убавит века", "Не жива та душа, что по лекарям пошла" и т.п. {Даль, 1880. С. 65).

Немало свидетельств о русской народно-медицинской практике содержится в письменных источниках, в том числе и древних. Медико-санитарный быт славян-язычников представлен в апокрифической литературе. Русские тексты апокрифов дошли до нас в списках, начиная с XI в. Нередко в апокрифах упоминаются языческие врачи, в роли которых выступали волхвы, называемые зелейниками, балия-ми, чародеями, лечцами. Есть основания полагать, что знания, которыми обладали волхвы в области фармакологии, астрологии и естествознания, передавались не только устным, но и письменным путем.

Свидетельства о древней медицинской практике русского народа в изобилии содержатся и в других письменных источниках: летописях, древнерусских сборниках ("Изборник Святослава", "Пчела"), древнерусских юридических памятниках ("Домострой", кабальные книги, всевозможные княжеские, монастырские грамоты и т.п.), памятниках древнерусской педагогической литературы (сборники пропове-дений, поучений), свидетельствах иностранцев о России, произведениях живописи, иллюстрировавших летописи, псалтырях, житиях, а также в произведениях станковой и монументальной живописи (Богоявленский. С. 13).

Хотя содержание рукописей самое разнообразное, определенное место в них занимает медицинская тема. Наибольший интерес представляют жития святых, из которых становится очевидным, как постепенно духовенство вытесняло Волхов не только в духовном руководстве, но и на ниве врачевания. Первые сведения такого рода содержатся в "Житии Феодосия Печерского", где говорится о создании в XI в. первой на Руси больницы при Киево-Печерском монастыре. Традиция лечения и призрения больных в церквах и монастырях, существовавшая у греков и других народов Западной Европы на рубеже первого и второго тысячелетий, была воспринята на Руси вместе с введением христианства. Например, в житии Феодосия читаем о больничном помещении при монастыре, о запасах продовольствия, одежды, топлива, которыми пользовались и больные. На монастырских огородах, помимо овощей и фруктов, произрастали лекарственные (зелейные) растения. В житии говорится, как Феодосии и другие монахи ухаживали за монастырскими больными.

Среди монастырских лекарей в более позднее время славились Кирилл Белозерский - основатель крупнейшей монастырской вотчины в Белозерском княжестве, основатель Соловецкого монастыря - Зосима, а также Антоний Сийский, Афанасий Холмогорский и др. Сохранились сведения и о женщинах, занимавшихся врачеванием в монастырях. Об этом, в частности, повествуется в "Житии Ефросиньи Черниговской" (ХШ в.). Прежде чем стать игуменьей, Ефросинья была известна как поклонница книг по практической медицине: врачебников, травников, произведений древнегреческих врачей. Знания, почерпнутые ею в подобных книгах, пригодились ей в последующей врачебной практике. Некоторым русским женщинам принадлежит авторство медицинских книг. Например, внучка Владимира Мономаха Добродея (Зоя) была автором книги "Алимма" (Мазь) (XII в.).

По текстам произведений агиографической литературы можно судить о методах лечения в Древней Руси. Нередко речь идет о хирургии, извлечении стрел, лечении язв, ортопедических приемах, массажах. Большое значение придавалось диетическому питанию (Богоявленский. С. 13).

Есть основания полагать, что духовные лица в своей практике не пренебрегали опытом народной медицины. Например, о Зосиме Соловецком известно, что он пользовался познаниями в народной медицине, приобретенными еще в молодые годы. Знахаркой из народа предстает дева Феврония в "Повести о Петре и Фев-ронии", не только потому, что она дочь простых крестьян-бортников, но и по ее методам лечения. Она лечила заболевшего тяжелым кожным заболеванием князя Петра в бане, намазав его киследжью - забродившим медом. Мед в Древней Руси был не только пищевым продуктом, но и любимым лечебным средством, применявшимся для лечения как внутренних, так и наружных заболеваний.

Свидетельства древнерусской литературы позволяют предположить существование на Руси еще одной профессиональной прослойки - института странствующих лекарей. Такие лекари существовали у древних греков и других народов; они напоминают былинных "калик перехожих", которые, как повествуют былины об Илье Муромце, вылечили сидевшего "сиднем" тридцать лет богатыря, дав ему испить из чары целебного средства (Змеев. Чтения... С. 90).

Наряду с монашеской и церковной медициной в Древней Руси существовала светская медицина. Древние сборники называют такие имена: Алимпий, Петр-суря-нин (выходец из Сирии), Армянин и др. В Киево-Печерском Патерике (рукопись), составленном в XV в., подробно описывается деятельность Агапита, представленного идеальным врачом. Агапит сам ухаживал за больными, пока те не встали с постели. Своей деятельностью он завоевал необыкновенную популярность в народе.

Русская история рассказывает о знаменитом враче Пермской земли "от Строгановых", услугами которого пользовалась царская семья. Царь, пораженный мастерством врача, в знак особой милости наградил его правом именитых людей -именоваться полным отечеством или вичем, как назывались только знатнейшие государственные сановники {Карамзин. С. 127).

В практике древнерусских врачей большую роль играли взгляды древних врачевателей: Гиппократа, Галена, Аристотеля и других, учение которых излагалось в популярных для своего времени сборниках, таких как "Физиолог", "Шестоднев" и пр.

Основу древнерусских физиологов составляет относящийся к П-Ш вв. сборник древних рассказов о природе, возникший на основе античных и древневосточных источников. В физиологах содержались сведения о птицах и зверях, сказочных существах, о свойствах живой природы, камней, деревьев и т.п. На славянской, позже русской почве, эти рассказы стали сопровождаться толкованиями в духе средневековой христианской символики. Со временем физиологи становились основой, на которой развивались познания русских людей в области ботаники, зоологии, медицины, приведшие к открытию многих лекарственных средств. Эти разделы физиологов стали входить в состав древнерусских врачебных сборников (Александров А.И.).

К той же категории памятников относится "Шестиднев Иоанна экзарха Болгарского", известный в народе как "Шестоднев". Сборник представляет собой компиляцию из книг древних философов и врачей (Аристотеля, Диоскорида, Теофраста, Гиппократа, Галена и др.), сопровождаемую мистическими комментариями в духе средневековой религиозной схоластики. В обширном медико-физиологическом разделе "Шестоднева" содержатся сведения о человеке, о минералах и лекарственных растениях, употреблявшихся при различных болезнях. В результате многочисленных переписываний сборника многие нерусские названия животных и растений были заменены на русские. "Шестоднев", ставший известным на Руси в XIII в., пользовался огромной популярностью среди русских; ссылки на него можно найти в сочинениях летописцев, проповедников; по "Шестодневу" дьяки обучали детей грамоте. Сборник можно было обнаружить на книжных полках монастырских и личных библиотек. Судя по таможенным книгам XVII в., на ярмарках Вологды, Устюга Великого и других городов "Шестоднев" был предметом торговли наряду с рыбой, мылом и холстом (Богоявленский. С. 17-23).

Рекомендации античных и восточных ученых широко представлены в древнерусских врачебниках - вертоградах, зельниках, травниках, лечебниках, дошедших до нас в различных вариантах. Большинство лечебников (травников) - продукт коллективного творчества. Перекочевывая из страны в страну, из области в область, они так видоизменялись, что только при тщательном изучении возможно установить их первоначальную основу. Несмотря на то что врачебники сохранились до нашего времени в немалом числе, большинство их представляют собой варианты лишь нескольких переводов западноевропейских сборников. Так, почти все известные вертограды являются вариантами появившегося в 1534 г. в Москве перевода с немецкого "Гортус санитатис" ("Сад здоровья").

Не менее распространенной на Руси была еще одна книга медико-биологического содержания - "Галиново на Ипократа" (т.е. комментарии к сочинениям Гиппократа, составленные Галеном). Она была переведена с греческого в XV в. в Белозерском монастыре. Это не столько лечебник, сколько философская система медицины, составленная на основе древней натурфилософии. Большинство вариантов книги восходят к XVI в. Некоторые из лечебников можно отнести к более раннему периоду, как, например, древнейший русский врачебник - "Изборник Святослава", относящийся к 1073 г. Некоторые рукописные лечебники, дошедшие до нас в списках XVI-XVII вв., по своему составу древнего происхожения. В качестве примера исследователи приводят рукописный врачебник, хранившийся в Московской Патриаршей библиотеке, который содержит немало архаизмов в языке (греческих и церковнославянских слов), позволяющих допустить, что в его основе лежит византийский оригинал (Лахтин).

Хотя в основе большинства врачебников лежат западноевропейские, а возможно, византийские оригиналы, их с полным правом можно считать русскими. В процессе многочисленных переписываний лечебники сокращались или увеличивались в объеме в зависимости от вкуса переписчика. Кроме того, малограмотные люди вносили в них искажения; духовенство придавало врачебникам налет религиозности; люди простого происхождения обогащали их названиями местных трав, заговорами и заклинаниями. Во многие лечебники включались отрывки из апокрифической литературы. Последнее обстоятельство, а также внесение в тексты лечебников заговоров и заклинаний способствовали тому обстоятельству, что врачебники нередко включались в число запрещенной литературы. В исторических актах содержится немало сыскных дел за хранение "богоотметных писем", в том числе и лечебников. Вероятно, именно поэтому до нас не дошли врачебники XIV-XV вв. По всей видимости, они были уничтожены владельцами из-за боязни быть привлеченными к судебной ответственности за их хранение.

Лечебники (зелейники, травники) нередко называют медицинскими энциклопедиями своего времени. В них не только говорилось о болезнях и способах их лечения, но и содержались разнообразные сведения, касающиеся анатомических особенностей человека, а также советы, относящиеся к повседневной жизни людей.

Одной из постоянных составных частей врачебников, особенно ранних, являются сведения о драгоценных камнях, в которых исследователи видят отголоски фантастических античных и средневековых поверий. В соответствии с ними, например, алмаз хранит от ран и "обнаруживает" отраву; яхонт укрепляет сердце; изумруд оберегает от проказы; бирюза спасает от насильственной смерти; рубин (лал) отдаляет злые мысли и умножает счастье; аметист "неплодного" делает "плодным" и т.п.

Немалое число лекарственных средств, рекомендуемых во врачебниках, направлено против чародейства. Вера в порчу, судя по врачебникам и другим памятникам древнерусской письменности, была свойственна не только низшим слоям населения, но и господствующим классам. Одна из рекомендаций, к примеру, направленная против "лукавого'1 духа, гласит: "Есть трава, пошла на плакун, лист у нее долг, а цвет вишнев, а растет подле реки на лугу, на угодном месте, и внести та трава в дом, и не внидет в тот дом дух лукав, и носить та трава на теле, и пити та трава на тоще сердце".

Большое место в лечебниках занимают рекомендации по профилактике болезней; некоторые из них созвучны нашему времени. Например, в одном из врачебников для предотвращения болезней дается совет: "а во всяких немощах внутренних лечася ясти недосыти". Не менее современно звучит в лечебниках рекомендация регулярно париться в бане.

Свидетельства о русских банях имеются во многих исторических источниках. Некоторые исследователи относят возникновение этого обычая к скифской эпохе. Бани неоднократно упоминаются в летописях. Баня высоко оценивается в русских пословицах и поговорках: "Баня парит, баня правит, баня все поправит"; "Когда б не баня, все б мы пропали"; "Баня — мать вторая" и т.п.

Помимо личных бань летописи и жития святых неоднократно упоминают общественные городские бани и бани при монастырских больницах. Доходы с городских общественных бань составляли значительную статью дохода в государственной казне.

О широком применении бань в лечебных и профилактических целях свидетельствуют многочисленные этнографические материалы XIX в. В ряде губерний крестьяне имели по две бани: одну - "по-черному" - вдали от жилья, другую -"белую" - во дворе. Этнографы отмечали, что страсть к бане русские переносят и на детей, которых парят и моют часто и особенно при каждом нездоровье, при каждом крике, при малейшем подозрении на "сглаз".

Купание в бане при лечении болезней особенно практиковалось знахарями, при этом они использовали заговор. Магические формулы употребляли и при обычном мытье: "Как с гуся вода", приговаривали, окачивая себя водой, имея в виду болезни; "С гуся вода, с меня худоба"; "Болезни в подполье (с водой), на тебя здоровье".

Таким образом, в русской медицинской практике можно, на наш взгляд, выделить три основные структуры. Это, во-первых, народная крестьянская лечебная практика, отразившаяся в древнерусских врачебниках, житиях святых и других произведениях древнерусской литературы, а также известная нам по этнографическим материалам.

Важной составной частью русской медицинской практики была традиционно-письменная медицина, к которой можно отнести такие древние медицинские системы, как древнегреческая, древнеримская, византийская, китайская, тибетская, арабская и т.п. Наиболее полно они представлены в древнерусских врачебниках.

И, наконец, известную роль в русской медицинской практике играла светская медицина, представительницей которой в настоящее время является официальная, так называемая научная медицина. Чем дальше вглубь истории, тем в большей мере она была представлена иноземными врачами. Первые русские светские врачи обычно ездили учиться в страны Западной Европы. С эпохи Петра I усилилась тенденция заимствований чужих названий лекарств и болезней. Сохранились свидетельства, что представители такой медицины не пользовались популярностью не только в низших, но и в господствующих классах.

Однако со временем светская медицина приобретала национальный характер; врачи стали интересоваться народной медициной. Особенно эта тенденция усилилась с возникновением института земских врачей, в задачи которых входило не только лечение и санитарно-гигиеническое просвещение народа, но и изучение народной медицины. Земских врачей немало среди корреспондентов князя Тени-шева; они нередко были авторами исследований по народной медицине.

В народной медицине выделяют два начала: рациональное и иррациональное. К первому относят такие используемые народными целителями методы, как массаж, парение в бане, окуривание, растирание тела, остановка кровотечения, простейшие хирургические операции, снятие боли, использование трав и т.п.

Рациональными методами, которые совершенствовались в течение веков, пользовались врачеватели-костоправы, кровопускатели, знахари-глазники, знахарки, повивальные бабки, выступавшие в роли акушерок и гинекологов. Изучением рациональных методов народной медицины занимались обычно медики, тогда как этнографов больше интересовала иррациональная сторона народного врачевания.

Особенность народно-медицинской практики заключается в необычном взгляде на болезни, которые представляются живыми существами, способными проникнуть в человека и переходить от одного к другому. Обычным местопребыванием болезней, вернее, духов болезней считались болота, леса, горы, реки и моря. Они парят в окружающем пространстве, приближаясь к человеку ночью. Для защиты от них необходимы предохранительные меры, например молитва или крестное знамение перед сном. Если же болезнь внедрилась в человека, ее старались изгнать, прибегая к разнообразным магическим действам.

Наиболее распространенным магическим приемом было применение всевозможных очистительных средств: принятие внутрь горьких, нередко отвратительных на вкус напитков, выкуривание болезней едким, неприятным запахом. Иногда болезнь старались испугать с помощью выстрелов, неожиданных криков. Нередко подобные приемы лечебной магии сочетались с вполне разумными действиями. Так при многих болезнях, особенно желудочных, больному давали рвотные средства, полагая, что таким образом можно изгнать духов болезни. Широкое применение бани также основано на стремлении избавиться от болезни.

Другим распространенным видом лечебной практики была магическая передача болезней. Болезнь можно было передать людям, животным, растениям, земле, различным предметам. Например, применялся такой прием лечения: больной брал ломоть хлеба, густо солил его и бросал в воду, произнося при этом магические заклинания с просьбой к воде дать доброе здоровье. Широко известен и более простой способ оздоровления с помощью речной воды. Ранней весной, когда сойдет лед, девушки спешили к реке умыться, чтобы получить от нее здоровье и красоту.

Существовало представление, что у воды можно попросить прощения за грехи и, если вода прощала, больной чудесным образом излечивался. В прошлом на Руси имелось немалое число так называемых прощей - почитаемых водных источников, к которым съезжались больные из разных губерний. Целебной считалась вода в месте слияния двух рек. Здесь стремились умыться больные глазными болезнями. Вода из места слияния рек считалась наиболее пригодной для гадания. В такой воде знахари высматривали колдуна, наславшего болезнь.

Нередко болезнь передавали дереву. В случае затяжной болезни ребенка протаскивали через предварительно сделанный в дереве расщеп. При этом для мальчика выбирали дуб, для девочки - березу. Существовали особо почитаемые деревья и даже рощи. Часто поклонение воде и деревьям совмещалось: около почитаемых водных источников можно было увидеть деревья и кусты, обвешанные дарами - полотенцами, цветными лоскутками (Зеленин, 1937).

Болезнь передавали и земле. Так во время эпизоотии на краю деревни делали ров. Считалось, что животное, пройдя по рву, отдавало свои болезни земле и выздоравливало. Могильную землю знахари употребляли в лечебных целях, а колдуны - для насылания болезней. Благодатная сила родной земли использовалась в профилактических целях; ее зашивали в сумочку с ладаном; ладанку вместе с шейным крестиком носили для защиты от злых духов. Для тех же целей в ладанку зашивали кусочек от священного дерева. Подобный оберег, завязанный в тряпичный узелок, подвешивали в избах под матицу, чтобы дом обходили нечистые духи.

Еще один способ лечебной магии связан с представлением о том, что болезнь якобы можно передать другому лицу. Больного обтирали тряпицей, полотенцем, рубашкой, затем их бросали на дорогу; кто поднимал эту вещь, к тому и переходила болезнь. Иногда даже достаточно было на дорогу, а лучше на перекресток отнести пояс больного. Были и другие способы передачи болезни: ее "навешивали" на хвост кошке; детскую болезнь сухотку (собачья старость) передавали собаке; желтуху -щуке и т.п., и иногда и неодушевленным предметам, например дверному замку ("запор, запор сними с меня опор"), овину ("овин, овин, сними с меня утин") или каким-то постройкам. Как можно заметить, постройки, которым отдавались болезни, представлялись в народе местами обитания тех или иных духов - домовых, овинных.

Представления о возможности передачи болезни другому существу или предмету были свойственны не только русским, но и другим народам мира. В Индии, например, при помощи магии "перегоняли" лихорадку в лягушку. У немцев до недавнего времени сохранялось поверье, что, обойдя три раза дерево, можно передать ему болезнь. В Бельгии верили, что можно передать зубную боль гвоздю, прикоснувшись им к больному зубу и забив потом гвоздь в дерево, и т.п. (Попов Г. С. 211).

Как особый вид лечебной магии выделяют магию вербальную, основанную на вере в силу слова, на убеждении, что для излечения болезни достаточно произнести определенный текст, иногда даже без свершения каких-либо обрядов. Собирателями прошлого и настоящего веков записаны сотни заговоров. Часть их опубликована, другие хранятся в архивах. Большинство записанных заговоров - от болезней: на ожог, на кровь, на ураз (ушиб); на уши, на зубы, на жабу (от болезни горла), на рожу, на чирьи, от жару (лихорадки) и т.п. Особенно распространены были заговоры от детских болезней: на исполох (испуг), на грыжу, на прикос (сглаз). Заговор от сглаза применялся при лечении не только детей, но и взрослых, если причиной болезни по суеверным представлениям, был недобрый взгляд завистливого человека. Болезнь от сглаза, которую нередко могли лечить обыкновенные женщины, отличали от порчи-болезни, специально напускаемой колдуном. Верили, что лечение от порчи (кликушества и килы) было под силу лишь другому колдуну.

В заговорах отразилась народно-медицинская практика изгнания болезней. Сами болезни предстают в них антропоморфными и зооморфными существами. Часто упоминаются названия духов болезней, которые, по всей вероятности, были когда-то собирательными именами болезней: уроки, прикосы, стрелы, грыжи, кочи и т.п. Широко распространенным было представление о лихорадках как о дочерях Ирода. Они изображаются в заговорах уродливыми и злыми женщинами. Нередко в заговорах фигурируют 12 сестер-лихорадок, имена которых означают симптомы болезней: огнея, желтея, знобея, ломея, трясея и т.п. Часто к болезням обращались в повелительной форме: "... с гоголя вода, с каменя струя, с зайца снег, с рабы божией (и.р.) скатитесь, свалитесь с ясных очей, с черных бровей, ото всех печеней, с кровяных макос уроки, прикосы, денны уговоры, ночны исполохи...". Дальше следует указание, куда болезнь посылается: в морскую пучину, на острый нож, к старой хозяйке или хозяину в темные леса, в глубокие ручьи или к гнилой колоде ("там у этой колоды и питье, и еденье, и кушанье").

Произнесение заговоров сопровождалось определенными действиями, призванными усилить магическую роль слова. Чаще всего слова наговаривали на воду, реже на молоко, чай, масло. При наговаривании ковш или какой-либо другой сосуд наполняли чистой водой, затем чертили ножом по дну сосуда крест до тех пор, пока произносили заговорные слова; после чего выплескивали наговоренную воду в лицо больного или на больное место. Эту процедуру обычно проделывали три раза. В некоторых случаях наговоренную воду выплескивали на улицу (предполагалось вместе с болезнью), чаще всего - на перекресток. Если заговоры произносились не на воду, то в заключение нужно было дунуть или плюнуть три раза. Магическое значение имело очерчивание круга, которое применялось, в частности, при лечении кожных заболеваний. Круг чертили до тех пор, пока произносили слова; в конце заговора положено было воткнуть нож в центр круга (Дмитриева, 1988. С. 67).

Эти три способа - наговаривание на воду, очерчивание и сплевывание являлись наиболее частыми действиями, сопровождавшими заговор. Существовали и более редкие обряды. Например, заговоры, в которых говорилось "о засекании и высекании" болезней, сопровождались высеканием огня. Известны случаи, когда при заговоре от сглаза ребенка поливали наговоренной водой через решето: решето, как и другие сетчатые предметы, например сетчатый пояс, играло предохранительную роль.

В севернорусских районах были распространены так называемые эпические заговоры, нередко довольно длинные. В них имелся зачин, эпическое повествование и концовка. Наиболее частый зачин таков: "выйду я, раба божия (и.р.) благословясь, пойду перекрестясь из избы дверьми, из двора воротами. Выйду я в чистое поле..." Далее повествуется о том, что заговаривающий видит в чистом поле (или в синем море) "чудесного" героя, который борется с болезнями. В концовке ("закрепке") заговор как бы "закреплялся" словами, вроде: "Эти слова острей вострого копья и вострей острого ножа. Ключ в мори, замок в поли. Моим словам - аминь".

В качестве "чудесных, эпических героев" обычно выступают Иисус Христос, Богородица, Иван Креститель, Илья-пророк, Егорий Храбрый и т.д. Из языческих персонажей фигурируют: красное солнце, дедушка водяной, царь морской, царица морская, Бабариха и т.п. В заговорах на кровь часто встречается мотив девушки, зашивающей рану нитками: "Стану я, раб божий, благославясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами. В чистом поле стоит свят окиян-камень, на святом окияне-камне сидит красная девица с шелковой ниткой, рану зашивает, шипь унимает и кровь заговаривает у раба божия (и.р.), чтобы не было ни щипоты, ни ломоты, ни опухоли. Тем моим словам ключ и замок отныне и довеку; аминь". Нередко чудесного героя заменяет какое-нибудь животное или рыба. Часто фигурирует щука с "булатными" зубами, которая "мечется, бросается, загрызает и снимает с раба божия (и.р.) щипоты, ломоты" и т.п.

В колдовских заговорах употребляется тот же эпический зачин, но с отрицательным значением: "встану я, раб божий (и.р.) не перекрестясь, пойду не бла-гославлясь..." и т.д. Символическое действие эпических персонажей изображается как враждебное по отношению друг к другу: "они бьются, дерутся, царапаются в кровь, про хлеб и соль не говорят и любовь не творят..." Подобные заговоры в народе называются отстудны (т.е. остужающие отношения между мужем и женой). Подобные заговоры, как и присухи (присушивающие влюбленных), считались в народе греховными, так как существовало представление, что "присушенный" умирает раньше времени. Такими заговорами рисковали пользоваться только колдуны.

Колдуна нередко противопоставляют знахарю. Если последний все свои действия сопровождает христианскими символами - крестным знамением, молитвами, непрестанным поминанием Бога и святых, колдун, напротив, сознательно отрекается от христианского Бога.

Особое отношение народа к болезням сказалось и в употреблении трав. Внимательное изучение практики применения трав в народной медицине показывает, что в травах ценились не столько их фармацевтические свойства, сколько их способность отпугивать нежелательных духов, т.е. ценились охранительные свойства трав. Например, ветка рябины предохраняла от порчи. Такая же функция приписывалась калгану. Папоротник защищал от злого умысла со стороны недругов. Одни травы носили, чтобы добрым был господин; другие - с целью приворота того или иного лица; третьи - чтоб уберечься от опасности. От "лихого" глаза и порчи помогала разрыв-трава, особенно сорванная на Ивана Купалу. Схожие свойства имели травы: анютины глазки, иван-да-марья, адамова голова, чертополох. В названии последней травы отчетливо отразилось ее свойство - отпугивать чертей {Черепнин, 1929. С. 89).

Особой лечебной и магической силой обладали травы, сорванные на Ивана Купалу - праздник летнего солнцестояния. Колдуны и другие лихие люди собирали в это время "злые травы, помогавшие в недобрых делах". Добрые люди запасались травами добрыми, предохраняющими от злых сил. При этом предпочтение отдавалось траве "Петров крест", которую носили на теле, чтобы спастись от колдунов. Ею запасались, отправляясь в дальнюю дорогу. Необыкновенные свойства приписывали сорванной на Ивана Купалу "плакун-траве" - полевому васильку, помогавшему при болезни печени. "Плакун-траве" приписывали также чудодейственную силу против колдунов и злых духов. Столь же могущественной в этом отношении представлялась и "одолень-трава" (белая кувшинка).

Необыкновенная целебная сила приписывалась также травяной росе Иванова дня... Рано утром крестьянки отправлялись на луг, чтобы скатертью собрать утреннюю росу. Затем ее выжимали в сосуд и умывали лицо и руки, чтобы не болеть и быть красивой. Собранным в этот день березовым веникам приписывали особую лечебную силу. Такими вениками стремились запастись на весь год. Особо целительным считалось парение в бане с только что сорванными вениками.

Заслуживает внимания народный опыт уважительного и даже любовного отношения к земле и ко всему на ней произрастающему. Например, перед тем как сорвать лекарственную траву на Ивана Купалу, просили землю: "Земля-мать, благослови меня травы брать, твою плоду рвати..." У растения, прежде чем сорвать его, просили прощения. Собирая травы, знахарь должен был оставить большую часть растений на том или ином участке нетронутыми. Если знахарь видел, что какой-то вид представлен в той или иной местности в малом количестве, он старался его не рвать, дожидаясь, когда растение размножится в последующие годы. Большое значение в народно-медицинской практике придавалось времени и даже часу сбора тех или иных трав. Время сбора обычно определялось знанием того, как и когда действуют на человеческий организм вещества, содержащиеся в разных частях растений - корнях, листьях, цветах и т.п. Поэтому сбор растений старались приурочить ко времени наибольшего содержания в них лекарственных веществ. Так, если растение применялось целиком, его срывали в начале цветения, если нужны были семена и ягоды - в период полного созревания растений и т.п. Знание подобных правил, несомненно, позволяло избегать ненужного истребления растений.

Под влиянием христианства лечебные травы были отданы народом под покровительство великомученика Пантелеймона, посвятившего жизнь бескорыстному врачеванию во времена римского императора Максимиана (III в. до н.э.) Пантелеймон или Пантелей-целитель считался скорым помощником врачевателей. В народных преданиях он предстает расхаживающим среди трав и собирающим лечебное зелье для больных, обратившихся к нему за помощью. В день памяти св. Пантелеймона (27 июля) многочисленные приношения (отрезы холста, деньги, продукты) к иконе святого несли не только знахари, искавшие его покровительства, но и выздоравливающие больные.

Христианство наложило большой отпечаток на разные виды народной лечебной практики. Так священные источники прощи, о которых говорилось выше, стали представляться под покровительством св. мученицы Параскевы, нареченной в народе Пятницей, так как ей посвящали пятый день недели. Часто в постройке над святым колодцем или ключом помещали икону святой, полагая, что она охраняет источник; иконы эти признавались явленными, а значит, чудотворными. В более глухих местах России долго держался обычай ставить в подобных местах деревянные изваяния Параскевы-Пятницы, которым приписывалось особое могущество.

Общераспространенным было представление о том, что вода становится святой и чистой после погружения в нее животворящего креста. Особенно почиталась богоявленская вода. Ее ставили на самое почетное место в крестьянском доме, в правом, переднем углу, рядом с иконами. Воду берегли на случай тяжелой болезни или необходимости очистить дом от нечистой силы. Вместе со святой водой в переднем углу дома хранили благовещенскую просфору и четверговую свечу.

На четверговую свечу, т.е. свечу, зажигаемую в Великий четверг на пасхальной неделе, перешло древнее почитание стихии огня. Считалось, что свеча обладает особой силой в уничтожении чар колдуна и лечит лихорадку. Этой свечой выжигали кресты на косяках окон и дверей, чтобы не пустить в дом нечистую силу. В известной мере подобной силой обладает всякая свеча, купленная в церкви.

Целебное значение имели также богослужебные и другие священные предметы. Чудотворную силу приобретали самые обычные вещи, если их освящали в великие праздники, например в Чистый четверг (соль, мыло, зола, упоминавшаяся уже вода). Не меньшую роль играли крещенская вода, освященные в церкви цветы и травы, собранные на Троицу и в Иванов день.

Большое значение в лечении больных придавалось молитвам; широко распространен был обычай "отчитывания" таких болезней, как сумасшествие, кликушество, эпилепсия. Молитвы оказывали влияние на лечебные заговоры. Под их воздействием преображались тексты многих древних заговоров. Как уже говорилось, имена упоминаемых в заговорах языческих "чудесных" помощников, к которым обращались с просьбой изгнать болезнь, заменялись именами Христа, Николая Угодника, Ивана Крестителя и др. Образ девушки, зашивающей рану, замещается образом Богородицы. Кроме того, Богородица смывает тоску, снимает уроки, прикосы, "спускает" их в быструю реку. Нередко Богоматерь изображается на каменном мосту через огненную реку одна или с Христом-младенцем на руках. В связи с введением в тексты заговоров имен христианских святых в них стали упоминаться церковь, алтарь, золотой престол и т.п.

Влияние христианства на создававшийся веками строй народной жизни способствовало созданию синкретического народного мировоззрения; многие древние обычаи и обряды были трансформированы под воздействием христианского вероучения. Это касается и религиозных средств, используемых крестьянами в случае болезни. Среди таковых первое место нужно отвести мощам святых и чудотворным иконам. О почитании святых уже говорилось. Необходимо добавить, что хотя учение о святых пришло к нам из Византии, в России оно приобрело своеобразный характер. Достаточно сказать, что поклонение многим святым возникало в народе прежде, чем происходила их канонизация Церковью. Это касается таких крупнейших фигур, как Серафим Саровский, Иоанн Кронштадтский, Ксения Петербургская и др. То же можно сказать и о чудотворных иконах. Нередко признанию их Церковью предшествовало народное почитание. Особенно это относится к явленным иконам, т.е. найденным кем-либо в уединенном месте, чаще на берегу реки, и связанным с каким-либо чудом. Икона считается чудотворной, если благодаря ей совершаются чудеса исцеления больных. Почитание чудотворных икон и мощей святых способствовало возникновению многочисленных религиозных центров, куда стекались больные в надежде на исцеление. Всенародную известность получили такие из них, как Троице-Сергиева, Киево-Печер-ская, Почаевская лавры, Соловецкий, Печерский, Валаамский монастыри и др.

В связи с почитанием подобных святынь возник обычай обетов - обещаний, данных Богу в случае выздоровления, как правило, от тяжелой болезни. Если болезнь принимала хронический характер, больной давал обет дойти пешком до Киево-Печерской лавры, чтобы приложиться к святым мощам; до Иерусалима, чтобы приложиться к гробу Господню; до Афона. На Русском Севере было принято воздвигать кресты по обету, данному Богу в благодарность за добро или за избавление от какого-либо зла, в том числе и от болезней. Одной из форм обета было обещание пожертвовать на "обетный крест" отрез материи или полотенце; частым поводом для обета служили детские болезни. Существовали наиболее почитаемые кресты, к которым ездили за многие километры.

После принятия христианства священнослужители взяли на себя обязанность лечить бесноватых. Беснование, больше известное на Руси как кликушество, возникает по народным представлениям под влиянием колдовства (порчи). Представление о злых духах как источниках подобных болезней органически входит в христианство. Живучести народных представлений о духах болезней способствовало и несомненное сходство больных, подвергшихся порче, с бесноватыми, описываемыми в Евагелии, которых Христос и апостолы лечили изгоняя из них бесов. Священники лечили таких больных специальными молитвами. Но чаще больные прибегали к помощи святынь, среди которых на первое место можно поставить святые мощи и чудотворные иконы. Помимо икон Божией Матери - Казанской, Владимирской, Иверской, Смоленской, пользовавшихся всеобщей славой, - существовали десятки и сотни местных чудотворных икон. 

Если не помогали местные святыни, больные устремлялись в такие крупные религиозные центры, имевшие всенародную известность, как Киево-Печерская, Троице-Сергиева и Почаевская лавры, Соловецкий монастырь, Зосимова пустынь и др. Наибольшей славой в излечивании кликушества пользовалась Москва, особенно такие ее святыни, как Симонов и Страстной монастыри, а также часовня св. Пантелеймона. Особой известностью как целительница пользовалась икона Иверской Божией Матери в Иверской часовне (Краинский, С. 113). При многих монастырях учреждались больницы и дома призрения. Священникам нередко приходилось лечить (отчитывать) больных порчей.

С возрождением церквей и монастырей в последние годы растет и их притягательность для больных. Правда, роль священных центров в лечении больных не была полностью утеряна даже в самые тяжелые для Церкви годы. Достаточно вспомнить Троице-Сергиеву лавру с обилием паломников, стекавшихся к ней из многих областей России в поисках исцеления, которого ждали не только от мощей Сергия Радонежского, святых источников, расположенных на территории Лавры, но и от некоторых святых, в глазах народа, церковнослужителей.

Другим примером может служить часовня святой Ксении Петербургской, паломничество к которой значительно возросло не только среди людей старшего поколения, но и среди молодежи. К Ксении приходят за утешением в случае болезни или какого-либо несчастья, а также как "вспомогательнице" в семейной жизни и любви.

Почитание Ксении не случайно. Она принадлежит к числу редких святых, получивших в народе название юродивых, протестовавших против показной праведности, сытого самодовольства и гордыни и отказывавшихся от всего, что принято считать разумным, следуя евангельским словам: "Мы безумны Христа ради" (I Кор. 4:10). Юродивые вызывали особое уважение у людей разных сословий. Своей жизнью они свидетельствовали, что нравственное здоровье обеспечивает здоровье физическое даже при неблагоприятных условиях жизни. По степени почитания народом с юродством может сравниться старчество. Старчество это чисто русское явление духовной жизни, имевшее, как и юродство, глубокие религиозные корни, развилось в системе православного монашества. Некоторые из старцев, как, например, Амвросий из Оптиной пустыни, пользовались славой.

Главная роль старцев заключалась в нравственном излечивании духовной паствы. Эта роль всегда была одной из главных в деятельности церквей и монастырей, однако в старчестве она приобрела наиболее яркие черты. Неудивительно, что в наше время, когда остро встал вопрос о нравственности и духовности в нашем обществе, повысился интерес к старчеству. Все чаще можно слышать и читать об одной из самых ярких фигур в русском старчестве - Серафиме Саровском. Неизменным остается интерес к Иоанну Кронштадтскому, также оставившему глубокий след в русской духовной жизни. Будучи выходцем из семьи бедного сельского священника пинежской деревни, Иоанн Кронштадтский стал известен всей России своими чудесными исцелениями. Заметен народный характер его методов лечения. Сохранились свидетельства, например, что он вылечил безнадежно больного чахоткой, трижды, крестообразно, дунув ему в рот. Больного оспой он вылечивал, проведя рукой по его лицу (Зайцев. С. 4).

В настоящее время интерес к святым целителям возрастает не только среди верующих. Практика чудесных исцелений привлекает внимание ученых разных отраслей знаний, в том числе и врачей.

Наряду с церковно-медицинской практикой возрождается практика знахарей и колдунов в лице экстрасенсов. Многие из них являются прямыми потомками древних народных врачевателей. Экстрасенсы-знахари, как и прежде, предпочитают лечить травами, массажами и психотерапией, включая заговоры и молитвы. В практике колдунов преобладают методы гипнотического внушения.

Заслуживает внимания взгляд православной церкви на экстрасенсов, как на современных волхвов и чародеев, с которыми церковь боролась со времени своего появления на Руси. Корни этой борьбы лежат в Ветхозаветном писании, строжайше запрещавшем контакты с оккультным миром. Немало подобных предостережений содержится в Евангелии.

В настоящее время священнослужители, как и прежде, сохраняют приверженность к традиционным, освященным многовековой практикой методам, среди которых первое место отводится молитвам, крестному знамению, заботе о духовной чистоте верующих как залоге здоровья.

О нравственности как залоге здоровья, вероятно, не без влияния церкви, все чаще говорят представители традиционной и научной медицины, ссылаясь зачастую на опыт многовековой народно-медицинской практики.

  

Своеобразный характер приобретают взаимоотношения светской (научной) и традиционной медицины. Многие врачи проявляют интерес к искусству экстрасенсов, заимствуя их опыт в своей врачебной практике. Представители же традиционной медицины используют опыт и технические приемы медиков. Нередки случаи совместных научных разработок. Подобная практика все больше привлекает внимание мировой научной общественности.

http://www.booksite.ru/