С момента катастрофического землетрясения у восточного побережья
Японии прошло два с половиной года. 11.03.2011 мощное цунами обрушилось
на восточное побережье острова Хонсю, причинило огромные разрушения и
повлекло многочисленные человеческие жертвы. Были смыты с лица земли
прибрежные города и автотрассы, в шести японских префектурах случились
масштабные пожары, в том числе на нефтеперерабатывающих заводах и в
хранилищах природного газа. Число погибших и пострадавших превысило
десятки тысяч человек – и только благодаря высочайшей организованности
японского общества, оперативности и профессионализму всех аварийных
служб удалось избежать куда более страшной трагедии. Окажись на пути
фатального цунами менее развитая страна, последствия катастрофы были бы
сравнимы с землетрясением в Индийском океане в декабре 2004 года. Тогда
число жертв превысило 300.000 человек, несколько стран
Азиатско-Тихоокеанского региона были отброшены в развитии на десяток лет
назад. В ряде провинций Индонезии и Мьянмы все последствия катастрофы
2004 года не устранены и поныне, а ведь прошло почти 10 лет.
Высокий уровень технологического развития страны способствует
предотвращению одних опасностей, но порождает другие. Для Японии таковой
стала техногенная авария на атомной электростанции Фукусима-1,
инспирированная слепым ударом цунами. Сами реакторы были своевременно
остановлены, но не удалось обеспечить электроэнергией остывающие
радиоактивные сборки. Океанские волны разрушили линии электропередач и
нарушили работу резервных генераторов. В результате произошла серия
взрывов на всех трех рабочих блоках АЭС – 12, 14 и 15 марта. Операция по
ликвидации фукусимской аварии не закончена и в октябре 2013, она
чрезвычайно сложна ввиду проблем радиоактивного заражения местности,
обеспечения надежной изоляции всех шести энергоблоков и сбережения
здоровья самих ликвидаторов. Последовательные взрывы на АЭС Фукусима-1
было крайне тягостны и с эмоциональной точки зрения – самая развитая
страна первого мира, в авральном режиме и с напряжением всех сил не
может предотвратить аварийного развития событий на ядерном объекте.
Эмоционально-экологические последствия этой аварии уже сказались на
стратегии энергетического развития Страны Восходящего Солнца.
Япония исторически, географически и геологически бедна на
энергоресурсы, их приходится экспортировать. До 60-ых годов XX века
основным топливом японского экономического чуда был обыкновенный
каменный уголь из Австралии и Индонезии. В 70-ых годах японские
электростанции были переориентированы на углеводородное сырье – нефть и
газ, ввозимые из стран Ближнего Востока. Топливные кризисы 1973
(очередная война Израиля с арабскими соседями) и 1979 (революция в
Иране, ирано-иракская война) годов показали высокую степень уязвимости
японской экономики от экспорта нефти. Было принято правительственное
решение развивать энергетику по разным направлениям, для диверсификации
рисков. Атомная энергетическая отрасль с 1973 года стала национальным
стратегическим приоритетом Японии. Ей уделялось огромное внимание,
особенно в плане эффективности вложений, безопасности реакторов и всей
инфраструктуры. Память о Хиросиме и Нагасаки волей-неволей способствует
серьезному отношению к мирному атому – Япония остается единственной
страной, где атом жестоко показал свою военную ипостась. Старых ядерных
объектов в стране не было вовсе, ведь проектирование и возведение АЭС
началось менее 40 лет назад. К 2011 году в Японии действовало около
пятидесяти атомных реакторов в составе 15 АЭС. Они вырабатывали примерно
25 % всей электроэнергии страны.
Трагедия Фукусимы привела к резкому, кардинальному изменению
отношения японского общества к ядерной энергетике. До нее всего 15 %
японцев полагали необходимым отказ от АЭС ввиду их потенциальной
опасности, 61 % поддерживали развитие мирной ядерной программы. К лету
2011 года, когда было завершено отселение людей из 20-километровой зоны
безопасности, когда кадры покинутых городов стали символом аварии,
социологические цифры совершили предсказуемую рокировку. Теперь 70 %
японских граждан с правом голоса категорически не приемлют атомные
объекты на своей земле. В любом виде – будь это реакторы для выработки
электроэнергии, или иноземные корабли с ядерными силовыми установками,
вплоть до спутников с ядерной начинкой, пролетающих над архипелагом.
Столь выраженный и стабильный негатив приходится учитывать политикам. А
вопрос ядерной энергетики – всегда политический.
За два года с 2011 по 2013 все японские АЭС были постепенно
остановлены, причины для их «заморозки» были официально разнообразны.
Если Фукусима-1 была законсервирована «окончательно и навсегда» в связи с
аварией, то остальные объекты атомной энергетики пребывают в статусе
«планового ремонта», «регулярного техобслуживания» или «временной
приостановки». Физически японские АЭС законсервированы и стабильны, они
не дают стране ни одного киловатта. Нестабильность до недавнего времени
заключалась в их будущем – пойдут ли власти страны на полный отказ от
атомной энергии. И чего такой шаг будет стоить третьей по объему
экономике мира.
Два «безъядерных года» в энергетике Японии удалось провести за счет
наращивания экспорта сжиженного природного газа – практически на те
самые 25 %, которые до того обеспечивал мирный атом, оказавшийся опасным
и ненадежным. Рост экспорта СПГ в Японию совпал с увеличением его
стоимости, причем именно для Японии он превышает среднемировой. За два
года цена ввозимой в Японию тонны СПГ выросла уже на 30 % и сейчас
больше европейского уровня в 1. 5, а американского – и вовсе в 3.5 раза.
Возможностей увеличить выработку энергии на японских
гидроэлектростанциях или путем форсирования возобновляемых источников
энергии фактически нет. Начиная с 2012 года весь инновационный рост
высокотехнологичной экономики Японии уходит в «газовый свисток». Объем
ВВП колеблется около уровня 2010 года с погрешностью ± 2.5 %. Что
объективно означает экономический спад и урезание жизненных стандартов,
пусть и остающихся недосягаемой мечтой для большинства остального
человечества. Пока недосягаемой.
Законсервировать ядерные объекты и полностью отказаться от атомной
энергетики – решения разного порядка ответственности. Но их нельзя
затягивать, т.к. неопределенность еще хуже. Нельзя оставлять 50
реакторов в нынешнем статусе – либо их следует полностью разбирать и
деактивировать, либо предложить возобновление работы по усиленным
стандартам безопасности. Экономические реалии такого выбора затмеваются
социально-политическим обоснованием. Страх продолжения цепочки
Хиросима-Нагасаки-Фукусима оказался в Японии сильнее опасений
экономической стагнации и беспокойства о социальных трудностях.
В декабре 2012 года политическая власть в Японии вернулась в руки
Либерально-демократической партии. Почти год ее высшее руководство
избегало программных заявлений по поводу судьбы японской атомной
программы. Авария на Фукусиме-1 произошла в годы пребывания у властных
рычагов Демократической партии Японии, что весомо повлияло на мнение
избирателей. Наконец в октябре 2013 года отношение правящей партии к
энергетическому будущему страны озвучил Д. Коидзуми – бывший
премьер-министр во время «тучных» 2001-2006 годов, один из популярнейших
японских политиков современности.
Суть выступления Д. Коидзуми проста – Япония должна полностью и
бесповоротно отказаться от мирного атома. Должна применить формулу «Не
строить, не эксплуатировать, не планировать» не только к ядерному
оружию, но и к ядерной энергетике. Должна демонтировать все имеющиеся
атомные объекты, за исключением маломощных научных и медицинских
реакторов. Должна полностью исключить даже потенциальную радиоактивную
опасность для своих граждан и окружающей среды.
Вряд ли выступление Дзюнъитиро Коидзуми было пробным или
прощупывающим, скорее оно означает окончательную смену энергетической
стратегии Японии. Спорить с бывшим премьером не отважится ни один из
действующих японских политиков, вне зависимости от партийной
принадлежности. Остается внимательно наблюдать, как будет справляться
безусловно развитая страна с последствиями эмоционально-политической
перестройки энергетики. Высокая потребность Японии в экспорте
углеводородного топлива очевидна уже сейчас, как и вероятная активность
ее служб геологической разведки на сопредельном шельфе. Проще всего
предрекать трудности третьей экономике мира ввиду принципиального
запрета атомной энергетики – куда сложнее и почетнее извлечь из этого
отказа конкретную пользу для собственной страны.
Даша Гасанова
Источник: grtribune.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий