"...Это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой
езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся
на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких
ног, и в ботфортах". Чуть далее в "Войне и мире", откуда взята цитата,
Толстой пишет, что, когда императорские ноги дрожали, Наполеон изрекал:
"Дрожание моей левой икры есть великий признак". Сейчас трудно выяснить,
успокаивали или усиливали дрожь тугие лосины. Но ведь нам это не важно,
нам важен факт: в тщательно выделанной лосиной коже щеголяли не только
драгуны или гусары, но и императоры.
Лосины долго были в моде.
Это и породило версию, будто лосей
извели на армейское обмундирование и на ляжки светских щеголей. Но
первоисточники говорят, что звезда лосиного процветания пошла на закат
раньше - еще в средние века. Например, в России лосиные кожи для
армейских камзолов, колетов, парадных и "вседневных" штанов начали
заготавливать лишь в 1720 году. Военная коллегия, которой надо было
снабдить такой амуницией 40 000 человек, вскоре подняла руки вверх: не
удавалось заполучить больше 2500 лосиных шкур в год. И вот более трети
драгун были экипированы в костюмчики из козлиной кожи, а пехотные полки -
в сукна московской и заграничной фабрик. Выходит, что в те времена лось
уже стал редкостью.
Петр I, повелевший одеть армию на европейский манер, был вынужден запретить охоту на лосей в Петербургской губернии. Однако он распорядился "ловить их, ежели кто захочет, живых и, ловя, приводить их в города к обер-комендантам и комендантам. А им тех лосей, принимая у них, кормить и в С.-Петербургскую канцелярию писать, понеже тем людям, кто их поймает, по отпискам их дано будет из его, государевой, казны за всякого лося по пяти рублев".
На ловле лосей что-то никто не разбогател, и пришлось с 1740 года запретить всякую охоту на сохатого по всей Европейской России.
Тут самое место привести мнение Е. Тимофеевой, автора монографии "Лось (экология, распространение, хозяйственное значение)". Она пишет, что традиционное представление о том, будто в прошлом всех зверей было много, не всегда справедливо.
Итак, в старину лосей было мало. Зато к концу прошлого века, когда фабрики и заводы стали пожирать тысячи гектаров леса и на вырубках появилось изобилие лосиной пищи - молодой древесной поросли, поголовье сохатых начало расти как на дрожжах. Это не прошло незамеченным. Графы и бароны, "егеры" и лапотные крестьяне сделали все, чтобы как можно больше лосей испустило дух. Их снова стало очень мало, и в 1919 году был объявлен запрет на добычу лосей в Европейской части страны.
Вы заметили: уже несколько раз употреблялось словосочетание "Европейская часть страны". Но лоси живут и в Сибири. Нрав у тамошних сохатых крутой, суровый. Не зря сибирские охотники, отправляясь за добычей, говаривали: "На медведя идешь - постель стели, на сохатого идешь - гроб теши". Сибирский лось, прижавшись задом к дереву, передними копытами лихо расправлялся с волчьей стаей. Да что там волк - острое переднее копыто может уложить и медведя. Впрочем, европейские лоси тоже не безобидны.
Сейчас на Земле живет около полутора миллионов лосей: 730 тысяч в нашей стране, полмиллиона в Канаде, есть лоси в Норвегии, Швеции и Финляндии. Изредка они попадаются в США, Северной Монголии и Северо-Восточном Китае. А вот Западная Европа лишилась своих лосей в XVIII веке.
Недавно на побережье Ладожского озера нашли топор, сделанный из кости лося. Этому топору шесть тысяч лет. (Лосиные кости не желтеют от времени, и их можно обрабатывать так же, как бивни слонов.) В Древнем Риме топоры и безделушки из лосей не делали - сохатых привозили для участия в торжественных шествиях и церемониях. В средние века с лосями не церемонились - уши и язык были наипервейшим лакомством. Но лось годился не только па обед: думали, будто куртка из его кожи спасает от коварного удара кинжалом. Прочное черное копыто тоже обладало таинственной силой - гарантировало от падучей болезни. Такое лекарство в виде амулета носили на шее. А похожие на соху ветвистые рога шли на черенки для самых удачливых ножей. И, наконец, последний штрих прошлого - шкурой с лосиных колен обивали лыжи.
Отдав дань истории, не пора ли заняться физиологией?
У самого затрапезного лося есть нечто схожее с экзотическими гигантами - жирафами и слонами. Сходство вовсе не в том, что все они четвероногие и млекопитающие, сходство в любопытных частностях. Но чтобы покончить с ногами, заметим, что конечности у сохатого длиннющие, почти жирафьи, хотя он сам размером всего-то с лошадь. А вот другая черта: лосиные зубы как две капли воды схожи с зубами жирафа - и те и другие вылеплены эволюцией по форме древесных почек. Лось, конечно, не слон, но чрезвычайно подвижная сильная верхняя губа, свисающая с рогатой морды, роднит лося со слоном, ибо хобот - это не что иное, как неимоверно разросшаяся верхняя губа.
Конечно же, наш лось не может не быть яркой индивидуальностью. Взять хотя бы серьгу - кожный вырост, болтающийся на шее. Зачем понадобилось такое украшение, да и украшение ли это, пока знает только матушка природа. И другая особенность: волосы на брюхе сохатого обращены вперед, у прочего зверья такого не бывает.
Особенности особенностями, однако, лось - это всего лишь олень на высоких ногах (подсемейство лосей входит в подотряд жвачных отряда парнокопытных, где собрались все олени и антилопы). Благодаря перепонке между раздвоенными копытами сохатый, не задумываясь, бродит по топкому болоту. Он играючи переплывает реки. Ему ничего не стоит перемахнуть через двухметровый забор, пройти за день 30-40 километров. Но такой вояж он предпринимает из-под палки - ленив. Поспешает медленно, в основном шагом; бывает, что за сутки рогатый обломов не пройдет и километра.
Весна - пора любви, синоним счастья. У лосей и тут оленьи порядки - любовь тревожит их душу осенью, с августа по октябрь. Самцы во время гона устраивают лютые драки. По недомыслию они и в человеке видят соперника. Не стоит беспечно глазеть на разъяренного великана: удары копыт молниеносны. Если он прижал уши назад, уйдите - лось готов к нападению.
Часто умиляются, увидев нескольких животных вместе,- мол, какое дружное семейство. Главы семьи здесь нет - после гона папаша не заботится ни о матери, ни о детях. Его не волнует, появится ли в ласковый весенний день один или, что бывает нередко, два смешных неуклюжих лосенка.
Они рождаются рыжими-прерыжими. Ноги, похожие на ходули, у них еще не одеты в элегантные белые чулки, как у родителей. Первую неделю малыши коротают под кустиком, а потом шагают за мамашей и учатся объедать листья осинок и берез. Вкусную траву длинноногие юные вегетарианцы достать не могут. Какая нелепость - ползать на коленках они начинают позже, чем ходить!
Голенастых детей мамаши почти четыре месяца поят превосходным молоком, в котором жира в три, а белков в пять раз больше, чем в коровьем. Выпивая в день по литру или два такого концентрированного раствора, новорожденный десятикилограммовый малыш к осени тянет не меньше центнера. Но зимой наступает плохая жизнь - голодная и холодная. И рост приостанавливается.
Лосята любят мать. Даже двухгодовалые лоботрясы порой не в силах расстаться с материнской юбкой и ходят как привязанные. Впрочем, они еще дети (детство и юность не очень-то короткие: полное физическое развитие кончается к пяти годам, а жизнь не очень-то длинная: двадцатилетний лось - глубокий старец).
Сохатый живет, пока дышит. Зимой он дает отдохнуть ребрам: дышит 11 раз в минуту, всемеро реже, чем летом. Это мудро - меньше тепла теряется при дыхании. И все же в мороз лосю лихо. Если тело остынет до 34°, он сам согреться уже не сможет. Поэтому на леденящем ветру и ложится в снег. Из сугроба торчат только уши. Ими, как локаторами, ощупывается местность, скрип снега под валенками лось слышит за километр. А вот со зрением беда - стоящего человека не заметит и в ста шагах.
Лежит лось в снегу, ушами ворочает, но с боку на бок не переваливается. Да это и не нужно - снег под ним нисколечко не тает. Таким прекрасным теплоизолятором шкура становится зимой, когда исчезают потовые железы. И на бегу, лось не взмокнет, и из снега выйдет сухим. Но всякая палка о двух концах. Зимой от перегрева избавиться легко - пропустить побольше холодного воздуха в легкие, высунуть язык на мороз или схватить снег горячим ртом. А как летом?
Проще всего переодеться в летнее платье. Лоси так и поступают: после весенней линьки восстанавливаются потовые железы. Можно потеть себе на здоровье. Но потеют лоси плохо. В знойный день бежать галопом для них все равно, что решиться на самоубийство: температура тела подскочит до сорока и сохатого хватит тепловой удар. Виноват в этом плохо испаряющийся густой жиропот.
Казалось бы, добавить в пот воды и могучее животное перестанет изнывать от зноя. Эволюция рассудила иначе: от солнца можно укрыться в тени, а житейские дела можно приурочить к ночной прохладе. Важнее спастись от комаров и слепней, от которых в тени не отсидишься. Поэтому эволюция и поручила жиропоту оберегать лосей от кровопийц. Но природному репелленту далеко до знака качества: животные проливают немало крови. Вот что по этому поводу писал профессор Б. П. Мантейфель: "Насекомые-кровососы погибают от соприкосновения с жиропотом, так как при этом закупориваются их дыхательные поры. Уязвимыми местами у лосей остаются лишь запястные сочленения передних ног, коленки задних и уши. Ноги в этих местах часто разъедаются гнусом до кровавых язв. Чтобы спастись от укусов, лось вынужден подолгу стоять выше колен в воде и часто окунать в нее голову, хлопая длинными ушами".
Хлопать ушами - тяжелая работа, слепней и комаров бывает столько, что оторвешь уши, изойдешь жиропотом, а толку никакого. И тогда - смерть.
Летом 1971 года в Привасюганье за десять минут обычным сачком поймали 1603 слепня. Слепень готов высосать 300 мг крови, да и после красная ниточка долго тянется из раны - в слюне кровососов анти свертывающие вещества. В то лето здесь двукрылые кровопийцы отняли жизнь у пятисот лосей. Вскрытие показало полное обескровливание животных. Страшно быть заживо обескровленным!
Вот заметки очевидцев. "Изнуренные непрерывным нападением гнуса, лоси за несколько дней до смерти впадали в прострацию. Они... не обращали внимания на людей, собак, автомобили, мотолодки. Звери позволяли обливать себя водой, окуривать дымом и не притрагивались к предлагаемой пище. В Шегарском охотхозяйстве... такими приемами пытались спасти лосей, но усилия егерей оказались напрасными. По-видимому, в организме животных произошли какие-то необратимые нарушения, и вернуть к жизни их было нельзя". Вероятно, вместе с потерей крови лоси страдали от мощного вливания токсинов. Вспомните, сколько зудит бугорок от комариного укуса, и какой волдырь вспухает после трапезы слепня.
Пожалуй, самый гнусный мучитель сохатых все-таки не слепень, а лосиный овод. Объявится эта муха - и могучие животные в панике несутся куда попало. Опыт предков говорит им, как ужасна встреча нос к носу с оводом, который забирается в широкий лосиный нос и откладывает там личинки. Те, раскормившись на слизистой оболочке, разбухают до четырех сантиметров. Лось живет как бы в постоянном приступе астмы - в его дыхательных путях что-то вроде живой пробки, кляпа. Лось то и дело кашляет, стараясь освободиться от душегубов, худеет. Если он выдержал пытку, дозревшие личинки овода окукливаются и вываливаются наружу. Тут, напоследок, можно им отомстить: в воде куколки овода никогда не превратятся в мух, погибнут. Значит, привычку лосей торчать в воде следует считать экологическим рычагом для снижения численности носоглоточных оводов.
И как было бы славно, если бы в воде не подстерегала другая пакость - возбудитель парафасциолопсоза. Личинки этого паразита ничего не знают про лосиный нос и развиваются не в нем, а в студенистых тельцах пресноводных моллюсков, приклеивающихся к прибрежным растениям. Прожевав стебель, лось глотает и моллюсков, а вместе с ними и личинок. Тем того и надо. Слава богу, зловредные моллюски не могут жить в кислой воде торфяных болот. И уж тут-то лоси ушами не хлопают: когда у лесного водоема бульдозер сдвигает торфяную подушку, и вода подкисляется, в стерильный бассейн залезает по 20-30 сохатых. Наблюдения за общественными купальнями привели зоолога Б. Кузнецова к мысли о том, что лосей можно лечить на воле с помощью бульдозера.
Не знаю, много ли радости в лосиной жизни, но горя хватает. Вот очередная беда: сохатые часто тонут во время ледостава, когда их увесистое тело проламывает хрупкий лед. Они кидаются на лед, ломают ребра, зубами вцепляются в ледяную кромку. Но все зря. Правда, бывают и сверхъестественные случаи. Как-то в Подмосковье в полынью угодило несколько лосей. Матерые старые лоси, может ненароком, а может специально, спинами зажали лосенка, как мы сжимаем пальцами скользкую вишневую косточку. И детеныш оказался на льду. Далее события разворачивались еще более странно. Егерь В. Жирнов заметил, что огромный самец настойчиво подталкивал подругу к самой кромке льда. Та минут двадцать безуспешно выбрасывала передние копыта на лед. Наконец лосиха удачно оперлась задними ногами на спину великана и тоже выбралась на прочный лед. Случайность или самопожертвование?
Но это, как говорят, цветочки, ягодки впереди. Только ягодки несладкие. Вот почитайте. "Лось, раненный в живот или зад, если его не беспокоить, большей частью уходит за версту-две, ложится и истекает кровью... Если пуля ударит сохатого в ногу, то идет много красной крови; если же пуля попадает внутрь и заденет внутренности - кровь идет из раны в незначительном количестве, запекшаяся и темного цвета..."
Кровь, кровь и кровь. Веками, по всему следу лосиной жизни... Сейчас вычислено, что в богатых лосем Ленинградской и Псковской областях в одного добытого сохатого стреляют в среднем по семь раз. Подсчитано и количество человеко-дней, затраченных в Кировской области на убийство одного сохатого по лицензии: на жировке - 2,3, троплением - 7,0.
Охотники-любители человеко-дни не считают. Браконьеры же готовы бить все что угодно. Однако и кровавым спортсменам не мешает знать, что мясо переутомленных, загнанных животных и подранков не такое, как у животного, добытого одним выстрелом. Лось в страхе мечется под дулами ружей, в его мышцах расходуется гликоген и накапливаются продукты обмена веществ. В результате даже парное мясо будет жестким и при варке даст мутный невкусный бульон. Такое мясо сине-фиолетовое, с резким запахом.
Специалисты сетуют на низкую квалификацию охотников-любителей и малую убойную силу оружия. Но почему не предоставить охоту только профессионалам? Почему убийство считается спортом?
Если стрелять летающим шприцем, начиненным дитилином, который через десять минут распадается под влиянием холинэстеразы, то мясо лося можно жарить и парить. Если же в летающем шприце другой модный препарат для обездвиживания животных - сернилан, то нельзя не только есть мясо, но и пробовать лосиное молоко. Препарат очень стоек. Значит, бродящий по лесу лось какое-то время ядовит. Вопреки такому простому житейскому рассуждению охотоведы утверждают, что на здоровье лося сернилан никак не влияет.
Но давайте лучше поговорим не о ядах, изобретенных людьми, а о тех ядах, которые без вреда лось глотает тысячелетиями. Любопытные сведения об этом приведены в научных публикациях Е. К. Тимофеевой. Лось уплетает самую горечь - растения с лактонами, алкалоидами, эфирными маслами. От этих веществ должны страдать нервная система, почки, сердце... Но сохатому все сходит с рук. Видно, в рубашке родился. В Якутии он преспокойно щиплет хвощи, в тщедушных стебельках которых порядочно ядовитого алкалоида эквизитина и других малоприятных соединений. Едкий лютик и ядовитая для домашнего скота купальница тоже не причиняет ему вреда.
Хвоя, скормленная коровам, вызовет поражение слизистых оболочек кишечника и почек. Лось же за зиму из хвои можжевельника и сосны получает уйму терпенов, муравьиной и уксусной кислот. И ничего... Самое же невероятное, что на побережье Рыбинского водохранилища лоси закусывали листьями веха ядовитого, от которого погибали целые стада коров и овец.
Как же объяснить сей феномен? Перво-наперво будем справедливы. Лось не феномен, его родственники - олени - тут ему не уступят. Известно и другое: яды растений по-разному действуют на млекопитающих. Например, красавка сильнее всего влияет на человека, чуть слабее на собак, мало влияет на лошадей, почти совсем не действует на коз и абсолютно безразлична кролику.
Но у нас речь не о кролике, а о лосе. Так вот, его желудок в два раза меньше, чем у коровы такого же веса, то есть пища у лося хуже переваривается. Следовательно, он меньше впитывает яд. Кроме того, дубильные вещества - это нечто вроде противоядия против алкалоидов, которые они адсорбируют. Скушав яд, лось тут же принимает и противоядие. Яды нейтрализуются в животе и до крови не доходят. И еще одно соображение - то, что для коровы яд, для сохатого может быть наиполезнейшей вещью. Например, в зоопарках, где лосям не дают кору ивы, содержащую салицилаты, они заболевают ревматизмом.
Лосиный остров, лосиный двор, лосиный дворец... Эти названия так примелькались, что для горожан утратили первоначальный смысл. Пышные слова означают всего-навсего укромное место в осиннике или зарослях ивы, где зимой держатся компании сохатых. Вероятно, укромные места точнее назвать лосиной столовой.
Бурый верх и светлые ноги хорошо маскируют объемистые тела среди заснеженных кустов. В богатые снегом зимы, когда трудно ходить, лосям не до маскировки - столовые и спальни устраиваются в густых ельниках. Тут и сугробы ниже (снежинки осели на еловых лапах), и от мороза легче укрыться - меньше дует.
Как только рассветает, сохатые принимаются набивать свою утробу. Этим важным делом они заняты обычно до 11 часов дня, а потом необеденный перерыв и опять кормежка, пока не кончится куцый зимний день. С нашей точки зрения, лось набивает живот опилками: пережевывает сучья толщиной с палец, веточки, кору... Опилки раздувают брюхо, и приходится 22 раза в сутки опорожнять кишечник. Так что в лосиной столовой грязно.
Кора не всегда по зубам: если холоднее минус четырех, зубы скользят по заледеневшей одежде дерева, как по стеклу. Зато в оттепель зверь своего не упустит. Сдерет с осинки граммов 30 коры и примется за следующую. Вонзив зубы, сохатый, словно долотом, дерет кору снизу вверх. Долото жадно впивается не только в зеленоватую кожу осины, но и в гибкое тело рябины, и в кряжистую фигуру дуба. Правда, грубая, трещиноватая кора четырехногому древоеду не по вкусу и он ее не трогает.
Питательность обожаемой лосями осиновой коры к зиме возрастает. В ней втрое больше белков и в полтора раза больше жира, чем летом. Но не только осиной жив лось: во второй половине зимы он хрустит менее калорийными ветками березы, ивы, сосны. Из этой троицы особняком стоит сосна. Вероятно, лось ее потребляет потому, что в сосновой коре много фосфора, которого чрезвычайно мало в других зимних блюдах.
Так или иначе, но во второй половине зимы питательность рациона сокращается вдвое. Там, где лосей много, они начинают глодать даже смолистые стволы ели, жевать ее иголки.
У столовой четкие вертикальные границы: не откусишь ветку выше 2,5 метров над землей и ниже метра от почвы кусать неудобно - мешают длинные ноги. Поэтому, встретив среди леса аккуратно подстриженные кустики, не удивляйтесь - их подстригли лоси. Иногда животные раздвигают границы столовой: пропустив стволик дерева меж передних ног, наседают на него словно танк и, пригнув дерево к земле, глодают крону, до которой иначе не добраться.
Недавние наблюдения выявили удивительное. Если столуется компания больше чем из трех лосей, животные топчутся на месте - проходят за день не более двухсот метров. Лоси-одиночки и группы из трех животных в том же лесу в тот же день вдесятеро подвижнее, хотя корма им достается больше. Одним словом - парадокс. Не обуревает ли одиночек беспокойство?
Аппетит у четвероногих гаргантюа завидный - за год каждый переваривает по семь тонн даров леса: четыре тонны древесных побегов, полторы тонны листвы, семьсот килограммов коры, остальное - трава, кустарнички, грибы... И вот что странно - зимой аппетит хуже, чем летом: в январский морозный день средний лось съедает лишь тринадцать килограммов древесных побегов.
Число тринадцать издавна считают несчастливым. В нашем случае это большое несчастье для леса: килограммы складываются из 1750 древесных побегов. Я понимаю, что эта книга не учебник арифметики, но вдумайтесь в цифры - 1750 покалеченных ветвей или верхушек молоденьких деревьев в морозный день! Причем лосихи разбойничают сильнее - их суточная норма две, а у быков - полторы тысячи побегов. Не ужасно ли?
Но покончим с сожалениями. Отвлечемся. Осень - пора грибов. И лоси это учитывают. С их точки зрения, подосиновик всем грибам гриб, подберезовик - серебряный медалист, а белый, хотя и в числе призеров, но только на третьем месте. Вообще-то, грибы не еда, а приправа к меню. Это вообще, а вот частности: в Тамбовской области проживал лось, который прямо-таки охотился за рыжиками, а ручная лосиха в Печеро-Илычском заповеднике однажды за сутки съела две сотни грибов.
В пригородных лесах многие сшибают шляпки мухоморов - мол, никому не нужная красивая поганка. Во-первых, действительно красивый гриб (зачем губить красоту?), а во-вторых, для лосей мухомор не поганка, а лекарство. Съев несколько красных в горошину шляпок, сохатые ложатся и занимаются жвачкой - ждут, когда мухоморы проявят лечебную силу, избавят от глистов. С той же целью лоси жуют мяту, веронику и погремок.
Летом ешь что хочешь. И лось гурманствует. Тут лист березы ущипнет, там черемуху проглотит, а потом идет слизнуть сладенького: на вырубках и лужайках в траве образуется больше Сахаров, чем в тени. Превыше всего лоси уважают иван-чай. Он у них вроде черной икры, только копить деньги не надо: протянул морду - и ешь до отвала. Черная икра может испортиться, тогда питаться ею небезопасно. С иван-чаем сложнее - лоси почему-то не трогают некоторые свежие растения, брезгуют. Такое сиротливое растение целое стадо обойдет стороной. В чем дело? Что нехорошего в хорошем с виду цветке? Загадка.
...Знающие люди полагают, что лоси не от хорошей жизни принялись превращать елки в палки. Сохатых стало чересчур много. Они голодают и болеют. У них: все чаще недостаточно развиваются рога, самки ходят яловыми, не приносят детенышей. В шестидесятых и семидесятых годах среди лосей в Московской, Владимирской и Рязанской областях бушевали эпизоотии.
Лоси ищут место под солнцем, расползаются по карте, как масляное пятно на воде. Они объявились почти на побережьях Черного и Азовского морей. Настойчиво прокладывают дорогу на Кавказ и в Западную Европу: в 1958 году первых трех лосей видели в Чехословакии, а вскоре сохатые дошли до ФРГ. НАступление идет по всему фронту, в том числе и на Север: нескольких сохатых судьба заставила зимовать в открытой тундре, среди чахлых зарослей ивняка.
Чаще всего лоси наносят визиты горожанам весной, когда самки отгоняют от себя прошлогодних телят и те ищут незанятые кормные участки. Выходит, что к людям тянутся четырехногие сироты. Дело дошло до того, в Ленинградской области на улицах городов и на шоссейных и железных дорогах гибнет вдвое больше сохатых, чем от волчьих зубов. А ведь лось не любит шума городского, по натуре он необщителен. И если скрепя сердце живет возле поселка, то уйдет, куда глаза глядят, когда рядом привяжут козу.
С козой дело иметь не хочет, человек же часто не помеха. "Известия" как-то писали, что погожим днем в Ворошиловградской области в сад явилась лосиха с лосенком. Не обращая внимания на работающих людей, она стала срывать яблоки и бросать их своему чаду. Тракторист, заметив, что вместе с яблоками на землю летят и ветки, вознамерился было прервать угощение. Но лосиха напала на обидчика, и тот еле успел спрятаться в кабине трактора.
Люди радуются, что в подмосковных лесах иногда бродит по сорок лосей на тысячу гектаров. Это ли не успех дела охраны природы! Конечно, интересно гулять рядом с лосем. Но стоит ли закрывать глаза на искореженные верхушки молодых сосенок и обглоданные, засыхающие ели? В лесхозе "Русский лес" возле Окского заповедника зимой стало собираться уже не по сорок, а по шестьдесят лосей на тысячу гектаров. И они начисто съедали лесопосадки. Еще большие потери понесли Саратовская и Тульская области. Убытки, причиненные безобидными с виду животными тульским лесам, исчисляются миллионами рублей.
Сколько же лосей может вытерпеть лес? В книге Я. С. Русанова "Охота и охрана фауны" есть такие цифры: один-единственный лось, пасущийся на десяти гектарах, губит 10% молодых деревьев и 70% серьезно повреждает. Выходит, что лось не трогает двадцать деревьев из ста. Другие подсчеты говорят, что картина не такая уж мрачная, будто в Европейской части страны можно позволить жить десяти лосям на тысяче гектаров. Третьи столь же обоснованные подсчеты свидетельствуют, что в средней полосе нашей страны для процветания леса не должно быть больше одного лося на 300 гектаров. Не принять ли самую осторожную цифру? Правильно же советуют: обжегшись на молоке, дуть на воду.
Давайте эти рассуждения подытожим словами заместителя начальника Главприроды МСХ СССР: "В 1974 году в целом по стране было отстреляно 42,9 тысячи лосей... только 7,3% от общей численности этих животных... Это привело к значительному ущербу, причиняемому лосями лесному хозяйству".
Вывод напрашивается сам. Впрочем, голод и болезни взяли на себя обязанности волков и уже начали делать свое черное дело среди сохатых.
Не лучше ли будет, если лось станет домашней скотиной? Новорожденного лосенка приручить проще простого - он не боится человека. Потеряв убегающую от загонщиков мать, сам ковыляет к людям. Такие трехдневные малыши потихоньку, с передышками добирались до лосефермы, организованной в Печеро-Илычском заповеднике. Энтузиаст приручения сохатых Е. Кнорре писал: "Здесь после отдыха им давали парное или подогретое коровье молоко из бутылки с соской, они с жадностью начинали пить. После первой пойки лосята окончательно воспринимали кормящего их человека как свою мать и привязывались к нему. С возрастом эта привязанность не ослабевала, а, наоборот, усиливалась и служила одним из главных стимулов удержания выросших прирученных лосей в районе лосефермы при вольном выпасе в тайге".
Все приручение - разок покормить. Знаете ли вы другое столь же привязчивое существо? Разве лишь собака... Увы, лось все же не собака и в недельном возрасте его приходится ловить и кормить насильно. Для приручения двухнедельного малыша нужны титанические усилия. Одомашнивание годовалых и пожилых лосей большей частью невозможно - при отлове они часто умирают от разрыва сердечных клапанов на почве нервного шока.
Печеро-Илычский заповедник не единственное место, где перевоспитывают сохатых: неподалеку от Костромы лосиную ферму основал А. П. Михайлов. Да и вообще, новое - это хорошо забытое старое. В средние века в Скандинавии лосей запрягали в сани, а в XV веке в Швеции была армейская "лосиная кавалерия". Россия лося тоже не сторонилась. В 1869 году академик Л. Ф. Миддендорф убеждал власть имущих: "Следовало бы всеми силами содействовать обращению лося в домашнее животное. Дело это очень удобоисполнимое". Закончим краткую справку и снова направимся к печеро-илычским лосям.
Стадо домашних лосей увеличивали так. Лосиху, родившую малыша, десять дней не пускали в лес: за этот срок лосенок навсегда привяжется к людям. Потом мама и дитя вели вольный образ жизни - разгуливали по тайге, как их сердцу угодно. Осенью, когда становилось голодновато, лосихи сами вели отпрысков на ферму.
В заповеднике занялись разведением мясной и молочной таежной скотины. К дойке лосихи привыкали легко. Сначала их приучали к простому прикосновению рук. Потом гладили вымя, а кончалось это тем, что длинноногие коровы сами приходили из тайги в часы дойки. Чтобы лосята в момент изъятия молока не путались под ногами, их сразу же обрекали на кормление из соски.
Кое-кто удивится: "Ради чего доить лосих, коров что ли мало?" Вот ради чего. В Ярославском медицинском институте выяснили, что лосиным молоком можно лечить желудочно-кишечные заболевания и нарушения обмена веществ. По цвету, оно схоже со сгущенным коровьим молоком, а по вкусу нет - в нем тончайший освежающий привкус леса, хвои... (Кстати, из лосиных пантов можно изготовить препарат не хуже знаменитого "пантокрина".)
С рабочими лосями хлопот больше. Когда их приучали к поводу, они так нервничали, что температура тела подпрыгивала с 38,5° до 40,7°. Этакое ученье и до смерти доводило. Пришлось для работы отбирать лосей меланхоликов. И вот результат. Лучшие рабочие лоси Буян и Урал не боялись ни рева самолетов, ни чиханья машин. К сожалению, привычка - вещь опасная: часто рабочие лоси принимали волков за собак и за эту ошибку расплачивались головой.
Но все-таки волки съели не всех работяг. Ныне можно прокатиться на лосе верхом или сесть в сани, запряженные рогатой тягловой силой. Сила исполинская - по бездорожью, по захламленной и заболоченной тайге лось несет 120 килограммов груза.
Но тут на безоблачном небе появляется туча: летом лоси могут работать только по ночам. Вспомните: они плохо потеют и бывало, что умирали на работе от избытка тепла. Зато зимой готовы служить человеку круглосуточно.
Сохатые сильно переживают в незнакомой обстановке. Но есть среди них удальцы с железными нервами. Один из них жил далеко от заповедника в Поволжье. Выкормленный супругами Елизаровыми лось вместе со своей приемной мамой прошел по обочине шоссе 80 километров до Горького. Он ничего не боялся, а шоферы грузовиков приходили в ужас, когда женщина просила их подвезти. Проделав тяжкий путь, лось взобрался по лестнице в кабинет главного охотинспектора Горьковской области. Там четырехногий посетитель до вечера ждал решения своей судьбы.
Выхоженные людьми и отпущенные на волю сохатые, завидев в лесу человека, обычно тянутся к нему. Был случай, когда в такое доверчивое сердце браконьер пырнул ножом.
В.В. Верещагин. Наполеон I на Бородинских высотах
Лосины долго были в моде.
Это и породило версию, будто лосей
извели на армейское обмундирование и на ляжки светских щеголей. Но
первоисточники говорят, что звезда лосиного процветания пошла на закат
раньше - еще в средние века. Например, в России лосиные кожи для
армейских камзолов, колетов, парадных и "вседневных" штанов начали
заготавливать лишь в 1720 году. Военная коллегия, которой надо было
снабдить такой амуницией 40 000 человек, вскоре подняла руки вверх: не
удавалось заполучить больше 2500 лосиных шкур в год. И вот более трети
драгун были экипированы в костюмчики из козлиной кожи, а пехотные полки -
в сукна московской и заграничной фабрик. Выходит, что в те времена лось
уже стал редкостью.
РОГАТАЯ КАВАЛЕРИЯ: БОЕВЫЕ ЛОСИ
Петр I, повелевший одеть армию на европейский манер, был вынужден запретить охоту на лосей в Петербургской губернии. Однако он распорядился "ловить их, ежели кто захочет, живых и, ловя, приводить их в города к обер-комендантам и комендантам. А им тех лосей, принимая у них, кормить и в С.-Петербургскую канцелярию писать, понеже тем людям, кто их поймает, по отпискам их дано будет из его, государевой, казны за всякого лося по пяти рублев".
На ловле лосей что-то никто не разбогател, и пришлось с 1740 года запретить всякую охоту на сохатого по всей Европейской России.
Тут самое место привести мнение Е. Тимофеевой, автора монографии "Лось (экология, распространение, хозяйственное значение)". Она пишет, что традиционное представление о том, будто в прошлом всех зверей было много, не всегда справедливо.
Итак, в старину лосей было мало. Зато к концу прошлого века, когда фабрики и заводы стали пожирать тысячи гектаров леса и на вырубках появилось изобилие лосиной пищи - молодой древесной поросли, поголовье сохатых начало расти как на дрожжах. Это не прошло незамеченным. Графы и бароны, "егеры" и лапотные крестьяне сделали все, чтобы как можно больше лосей испустило дух. Их снова стало очень мало, и в 1919 году был объявлен запрет на добычу лосей в Европейской части страны.
Вы заметили: уже несколько раз употреблялось словосочетание "Европейская часть страны". Но лоси живут и в Сибири. Нрав у тамошних сохатых крутой, суровый. Не зря сибирские охотники, отправляясь за добычей, говаривали: "На медведя идешь - постель стели, на сохатого идешь - гроб теши". Сибирский лось, прижавшись задом к дереву, передними копытами лихо расправлялся с волчьей стаей. Да что там волк - острое переднее копыто может уложить и медведя. Впрочем, европейские лоси тоже не безобидны.
Сейчас на Земле живет около полутора миллионов лосей: 730 тысяч в нашей стране, полмиллиона в Канаде, есть лоси в Норвегии, Швеции и Финляндии. Изредка они попадаются в США, Северной Монголии и Северо-Восточном Китае. А вот Западная Европа лишилась своих лосей в XVIII веке.
Недавно на побережье Ладожского озера нашли топор, сделанный из кости лося. Этому топору шесть тысяч лет. (Лосиные кости не желтеют от времени, и их можно обрабатывать так же, как бивни слонов.) В Древнем Риме топоры и безделушки из лосей не делали - сохатых привозили для участия в торжественных шествиях и церемониях. В средние века с лосями не церемонились - уши и язык были наипервейшим лакомством. Но лось годился не только па обед: думали, будто куртка из его кожи спасает от коварного удара кинжалом. Прочное черное копыто тоже обладало таинственной силой - гарантировало от падучей болезни. Такое лекарство в виде амулета носили на шее. А похожие на соху ветвистые рога шли на черенки для самых удачливых ножей. И, наконец, последний штрих прошлого - шкурой с лосиных колен обивали лыжи.
Отдав дань истории, не пора ли заняться физиологией?
У самого затрапезного лося есть нечто схожее с экзотическими гигантами - жирафами и слонами. Сходство вовсе не в том, что все они четвероногие и млекопитающие, сходство в любопытных частностях. Но чтобы покончить с ногами, заметим, что конечности у сохатого длиннющие, почти жирафьи, хотя он сам размером всего-то с лошадь. А вот другая черта: лосиные зубы как две капли воды схожи с зубами жирафа - и те и другие вылеплены эволюцией по форме древесных почек. Лось, конечно, не слон, но чрезвычайно подвижная сильная верхняя губа, свисающая с рогатой морды, роднит лося со слоном, ибо хобот - это не что иное, как неимоверно разросшаяся верхняя губа.
Конечно же, наш лось не может не быть яркой индивидуальностью. Взять хотя бы серьгу - кожный вырост, болтающийся на шее. Зачем понадобилось такое украшение, да и украшение ли это, пока знает только матушка природа. И другая особенность: волосы на брюхе сохатого обращены вперед, у прочего зверья такого не бывает.
Особенности особенностями, однако, лось - это всего лишь олень на высоких ногах (подсемейство лосей входит в подотряд жвачных отряда парнокопытных, где собрались все олени и антилопы). Благодаря перепонке между раздвоенными копытами сохатый, не задумываясь, бродит по топкому болоту. Он играючи переплывает реки. Ему ничего не стоит перемахнуть через двухметровый забор, пройти за день 30-40 километров. Но такой вояж он предпринимает из-под палки - ленив. Поспешает медленно, в основном шагом; бывает, что за сутки рогатый обломов не пройдет и километра.
Весна - пора любви, синоним счастья. У лосей и тут оленьи порядки - любовь тревожит их душу осенью, с августа по октябрь. Самцы во время гона устраивают лютые драки. По недомыслию они и в человеке видят соперника. Не стоит беспечно глазеть на разъяренного великана: удары копыт молниеносны. Если он прижал уши назад, уйдите - лось готов к нападению.
Часто умиляются, увидев нескольких животных вместе,- мол, какое дружное семейство. Главы семьи здесь нет - после гона папаша не заботится ни о матери, ни о детях. Его не волнует, появится ли в ласковый весенний день один или, что бывает нередко, два смешных неуклюжих лосенка.
Они рождаются рыжими-прерыжими. Ноги, похожие на ходули, у них еще не одеты в элегантные белые чулки, как у родителей. Первую неделю малыши коротают под кустиком, а потом шагают за мамашей и учатся объедать листья осинок и берез. Вкусную траву длинноногие юные вегетарианцы достать не могут. Какая нелепость - ползать на коленках они начинают позже, чем ходить!
Голенастых детей мамаши почти четыре месяца поят превосходным молоком, в котором жира в три, а белков в пять раз больше, чем в коровьем. Выпивая в день по литру или два такого концентрированного раствора, новорожденный десятикилограммовый малыш к осени тянет не меньше центнера. Но зимой наступает плохая жизнь - голодная и холодная. И рост приостанавливается.
Лосята любят мать. Даже двухгодовалые лоботрясы порой не в силах расстаться с материнской юбкой и ходят как привязанные. Впрочем, они еще дети (детство и юность не очень-то короткие: полное физическое развитие кончается к пяти годам, а жизнь не очень-то длинная: двадцатилетний лось - глубокий старец).
Сохатый живет, пока дышит. Зимой он дает отдохнуть ребрам: дышит 11 раз в минуту, всемеро реже, чем летом. Это мудро - меньше тепла теряется при дыхании. И все же в мороз лосю лихо. Если тело остынет до 34°, он сам согреться уже не сможет. Поэтому на леденящем ветру и ложится в снег. Из сугроба торчат только уши. Ими, как локаторами, ощупывается местность, скрип снега под валенками лось слышит за километр. А вот со зрением беда - стоящего человека не заметит и в ста шагах.
Лежит лось в снегу, ушами ворочает, но с боку на бок не переваливается. Да это и не нужно - снег под ним нисколечко не тает. Таким прекрасным теплоизолятором шкура становится зимой, когда исчезают потовые железы. И на бегу, лось не взмокнет, и из снега выйдет сухим. Но всякая палка о двух концах. Зимой от перегрева избавиться легко - пропустить побольше холодного воздуха в легкие, высунуть язык на мороз или схватить снег горячим ртом. А как летом?
Проще всего переодеться в летнее платье. Лоси так и поступают: после весенней линьки восстанавливаются потовые железы. Можно потеть себе на здоровье. Но потеют лоси плохо. В знойный день бежать галопом для них все равно, что решиться на самоубийство: температура тела подскочит до сорока и сохатого хватит тепловой удар. Виноват в этом плохо испаряющийся густой жиропот.
Казалось бы, добавить в пот воды и могучее животное перестанет изнывать от зноя. Эволюция рассудила иначе: от солнца можно укрыться в тени, а житейские дела можно приурочить к ночной прохладе. Важнее спастись от комаров и слепней, от которых в тени не отсидишься. Поэтому эволюция и поручила жиропоту оберегать лосей от кровопийц. Но природному репелленту далеко до знака качества: животные проливают немало крови. Вот что по этому поводу писал профессор Б. П. Мантейфель: "Насекомые-кровососы погибают от соприкосновения с жиропотом, так как при этом закупориваются их дыхательные поры. Уязвимыми местами у лосей остаются лишь запястные сочленения передних ног, коленки задних и уши. Ноги в этих местах часто разъедаются гнусом до кровавых язв. Чтобы спастись от укусов, лось вынужден подолгу стоять выше колен в воде и часто окунать в нее голову, хлопая длинными ушами".
Хлопать ушами - тяжелая работа, слепней и комаров бывает столько, что оторвешь уши, изойдешь жиропотом, а толку никакого. И тогда - смерть.
Летом 1971 года в Привасюганье за десять минут обычным сачком поймали 1603 слепня. Слепень готов высосать 300 мг крови, да и после красная ниточка долго тянется из раны - в слюне кровососов анти свертывающие вещества. В то лето здесь двукрылые кровопийцы отняли жизнь у пятисот лосей. Вскрытие показало полное обескровливание животных. Страшно быть заживо обескровленным!
Вот заметки очевидцев. "Изнуренные непрерывным нападением гнуса, лоси за несколько дней до смерти впадали в прострацию. Они... не обращали внимания на людей, собак, автомобили, мотолодки. Звери позволяли обливать себя водой, окуривать дымом и не притрагивались к предлагаемой пище. В Шегарском охотхозяйстве... такими приемами пытались спасти лосей, но усилия егерей оказались напрасными. По-видимому, в организме животных произошли какие-то необратимые нарушения, и вернуть к жизни их было нельзя". Вероятно, вместе с потерей крови лоси страдали от мощного вливания токсинов. Вспомните, сколько зудит бугорок от комариного укуса, и какой волдырь вспухает после трапезы слепня.
Пожалуй, самый гнусный мучитель сохатых все-таки не слепень, а лосиный овод. Объявится эта муха - и могучие животные в панике несутся куда попало. Опыт предков говорит им, как ужасна встреча нос к носу с оводом, который забирается в широкий лосиный нос и откладывает там личинки. Те, раскормившись на слизистой оболочке, разбухают до четырех сантиметров. Лось живет как бы в постоянном приступе астмы - в его дыхательных путях что-то вроде живой пробки, кляпа. Лось то и дело кашляет, стараясь освободиться от душегубов, худеет. Если он выдержал пытку, дозревшие личинки овода окукливаются и вываливаются наружу. Тут, напоследок, можно им отомстить: в воде куколки овода никогда не превратятся в мух, погибнут. Значит, привычку лосей торчать в воде следует считать экологическим рычагом для снижения численности носоглоточных оводов.
И как было бы славно, если бы в воде не подстерегала другая пакость - возбудитель парафасциолопсоза. Личинки этого паразита ничего не знают про лосиный нос и развиваются не в нем, а в студенистых тельцах пресноводных моллюсков, приклеивающихся к прибрежным растениям. Прожевав стебель, лось глотает и моллюсков, а вместе с ними и личинок. Тем того и надо. Слава богу, зловредные моллюски не могут жить в кислой воде торфяных болот. И уж тут-то лоси ушами не хлопают: когда у лесного водоема бульдозер сдвигает торфяную подушку, и вода подкисляется, в стерильный бассейн залезает по 20-30 сохатых. Наблюдения за общественными купальнями привели зоолога Б. Кузнецова к мысли о том, что лосей можно лечить на воле с помощью бульдозера.
Не знаю, много ли радости в лосиной жизни, но горя хватает. Вот очередная беда: сохатые часто тонут во время ледостава, когда их увесистое тело проламывает хрупкий лед. Они кидаются на лед, ломают ребра, зубами вцепляются в ледяную кромку. Но все зря. Правда, бывают и сверхъестественные случаи. Как-то в Подмосковье в полынью угодило несколько лосей. Матерые старые лоси, может ненароком, а может специально, спинами зажали лосенка, как мы сжимаем пальцами скользкую вишневую косточку. И детеныш оказался на льду. Далее события разворачивались еще более странно. Егерь В. Жирнов заметил, что огромный самец настойчиво подталкивал подругу к самой кромке льда. Та минут двадцать безуспешно выбрасывала передние копыта на лед. Наконец лосиха удачно оперлась задними ногами на спину великана и тоже выбралась на прочный лед. Случайность или самопожертвование?
Но это, как говорят, цветочки, ягодки впереди. Только ягодки несладкие. Вот почитайте. "Лось, раненный в живот или зад, если его не беспокоить, большей частью уходит за версту-две, ложится и истекает кровью... Если пуля ударит сохатого в ногу, то идет много красной крови; если же пуля попадает внутрь и заденет внутренности - кровь идет из раны в незначительном количестве, запекшаяся и темного цвета..."
Кровь, кровь и кровь. Веками, по всему следу лосиной жизни... Сейчас вычислено, что в богатых лосем Ленинградской и Псковской областях в одного добытого сохатого стреляют в среднем по семь раз. Подсчитано и количество человеко-дней, затраченных в Кировской области на убийство одного сохатого по лицензии: на жировке - 2,3, троплением - 7,0.
Охотники-любители человеко-дни не считают. Браконьеры же готовы бить все что угодно. Однако и кровавым спортсменам не мешает знать, что мясо переутомленных, загнанных животных и подранков не такое, как у животного, добытого одним выстрелом. Лось в страхе мечется под дулами ружей, в его мышцах расходуется гликоген и накапливаются продукты обмена веществ. В результате даже парное мясо будет жестким и при варке даст мутный невкусный бульон. Такое мясо сине-фиолетовое, с резким запахом.
Специалисты сетуют на низкую квалификацию охотников-любителей и малую убойную силу оружия. Но почему не предоставить охоту только профессионалам? Почему убийство считается спортом?
Если стрелять летающим шприцем, начиненным дитилином, который через десять минут распадается под влиянием холинэстеразы, то мясо лося можно жарить и парить. Если же в летающем шприце другой модный препарат для обездвиживания животных - сернилан, то нельзя не только есть мясо, но и пробовать лосиное молоко. Препарат очень стоек. Значит, бродящий по лесу лось какое-то время ядовит. Вопреки такому простому житейскому рассуждению охотоведы утверждают, что на здоровье лося сернилан никак не влияет.
Но давайте лучше поговорим не о ядах, изобретенных людьми, а о тех ядах, которые без вреда лось глотает тысячелетиями. Любопытные сведения об этом приведены в научных публикациях Е. К. Тимофеевой. Лось уплетает самую горечь - растения с лактонами, алкалоидами, эфирными маслами. От этих веществ должны страдать нервная система, почки, сердце... Но сохатому все сходит с рук. Видно, в рубашке родился. В Якутии он преспокойно щиплет хвощи, в тщедушных стебельках которых порядочно ядовитого алкалоида эквизитина и других малоприятных соединений. Едкий лютик и ядовитая для домашнего скота купальница тоже не причиняет ему вреда.
Хвоя, скормленная коровам, вызовет поражение слизистых оболочек кишечника и почек. Лось же за зиму из хвои можжевельника и сосны получает уйму терпенов, муравьиной и уксусной кислот. И ничего... Самое же невероятное, что на побережье Рыбинского водохранилища лоси закусывали листьями веха ядовитого, от которого погибали целые стада коров и овец.
Как же объяснить сей феномен? Перво-наперво будем справедливы. Лось не феномен, его родственники - олени - тут ему не уступят. Известно и другое: яды растений по-разному действуют на млекопитающих. Например, красавка сильнее всего влияет на человека, чуть слабее на собак, мало влияет на лошадей, почти совсем не действует на коз и абсолютно безразлична кролику.
Но у нас речь не о кролике, а о лосе. Так вот, его желудок в два раза меньше, чем у коровы такого же веса, то есть пища у лося хуже переваривается. Следовательно, он меньше впитывает яд. Кроме того, дубильные вещества - это нечто вроде противоядия против алкалоидов, которые они адсорбируют. Скушав яд, лось тут же принимает и противоядие. Яды нейтрализуются в животе и до крови не доходят. И еще одно соображение - то, что для коровы яд, для сохатого может быть наиполезнейшей вещью. Например, в зоопарках, где лосям не дают кору ивы, содержащую салицилаты, они заболевают ревматизмом.
Лосиный остров, лосиный двор, лосиный дворец... Эти названия так примелькались, что для горожан утратили первоначальный смысл. Пышные слова означают всего-навсего укромное место в осиннике или зарослях ивы, где зимой держатся компании сохатых. Вероятно, укромные места точнее назвать лосиной столовой.
Бурый верх и светлые ноги хорошо маскируют объемистые тела среди заснеженных кустов. В богатые снегом зимы, когда трудно ходить, лосям не до маскировки - столовые и спальни устраиваются в густых ельниках. Тут и сугробы ниже (снежинки осели на еловых лапах), и от мороза легче укрыться - меньше дует.
Как только рассветает, сохатые принимаются набивать свою утробу. Этим важным делом они заняты обычно до 11 часов дня, а потом необеденный перерыв и опять кормежка, пока не кончится куцый зимний день. С нашей точки зрения, лось набивает живот опилками: пережевывает сучья толщиной с палец, веточки, кору... Опилки раздувают брюхо, и приходится 22 раза в сутки опорожнять кишечник. Так что в лосиной столовой грязно.
Кора не всегда по зубам: если холоднее минус четырех, зубы скользят по заледеневшей одежде дерева, как по стеклу. Зато в оттепель зверь своего не упустит. Сдерет с осинки граммов 30 коры и примется за следующую. Вонзив зубы, сохатый, словно долотом, дерет кору снизу вверх. Долото жадно впивается не только в зеленоватую кожу осины, но и в гибкое тело рябины, и в кряжистую фигуру дуба. Правда, грубая, трещиноватая кора четырехногому древоеду не по вкусу и он ее не трогает.
Питательность обожаемой лосями осиновой коры к зиме возрастает. В ней втрое больше белков и в полтора раза больше жира, чем летом. Но не только осиной жив лось: во второй половине зимы он хрустит менее калорийными ветками березы, ивы, сосны. Из этой троицы особняком стоит сосна. Вероятно, лось ее потребляет потому, что в сосновой коре много фосфора, которого чрезвычайно мало в других зимних блюдах.
Так или иначе, но во второй половине зимы питательность рациона сокращается вдвое. Там, где лосей много, они начинают глодать даже смолистые стволы ели, жевать ее иголки.
У столовой четкие вертикальные границы: не откусишь ветку выше 2,5 метров над землей и ниже метра от почвы кусать неудобно - мешают длинные ноги. Поэтому, встретив среди леса аккуратно подстриженные кустики, не удивляйтесь - их подстригли лоси. Иногда животные раздвигают границы столовой: пропустив стволик дерева меж передних ног, наседают на него словно танк и, пригнув дерево к земле, глодают крону, до которой иначе не добраться.
Недавние наблюдения выявили удивительное. Если столуется компания больше чем из трех лосей, животные топчутся на месте - проходят за день не более двухсот метров. Лоси-одиночки и группы из трех животных в том же лесу в тот же день вдесятеро подвижнее, хотя корма им достается больше. Одним словом - парадокс. Не обуревает ли одиночек беспокойство?
Аппетит у четвероногих гаргантюа завидный - за год каждый переваривает по семь тонн даров леса: четыре тонны древесных побегов, полторы тонны листвы, семьсот килограммов коры, остальное - трава, кустарнички, грибы... И вот что странно - зимой аппетит хуже, чем летом: в январский морозный день средний лось съедает лишь тринадцать килограммов древесных побегов.
Число тринадцать издавна считают несчастливым. В нашем случае это большое несчастье для леса: килограммы складываются из 1750 древесных побегов. Я понимаю, что эта книга не учебник арифметики, но вдумайтесь в цифры - 1750 покалеченных ветвей или верхушек молоденьких деревьев в морозный день! Причем лосихи разбойничают сильнее - их суточная норма две, а у быков - полторы тысячи побегов. Не ужасно ли?
Но покончим с сожалениями. Отвлечемся. Осень - пора грибов. И лоси это учитывают. С их точки зрения, подосиновик всем грибам гриб, подберезовик - серебряный медалист, а белый, хотя и в числе призеров, но только на третьем месте. Вообще-то, грибы не еда, а приправа к меню. Это вообще, а вот частности: в Тамбовской области проживал лось, который прямо-таки охотился за рыжиками, а ручная лосиха в Печеро-Илычском заповеднике однажды за сутки съела две сотни грибов.
В пригородных лесах многие сшибают шляпки мухоморов - мол, никому не нужная красивая поганка. Во-первых, действительно красивый гриб (зачем губить красоту?), а во-вторых, для лосей мухомор не поганка, а лекарство. Съев несколько красных в горошину шляпок, сохатые ложатся и занимаются жвачкой - ждут, когда мухоморы проявят лечебную силу, избавят от глистов. С той же целью лоси жуют мяту, веронику и погремок.
Летом ешь что хочешь. И лось гурманствует. Тут лист березы ущипнет, там черемуху проглотит, а потом идет слизнуть сладенького: на вырубках и лужайках в траве образуется больше Сахаров, чем в тени. Превыше всего лоси уважают иван-чай. Он у них вроде черной икры, только копить деньги не надо: протянул морду - и ешь до отвала. Черная икра может испортиться, тогда питаться ею небезопасно. С иван-чаем сложнее - лоси почему-то не трогают некоторые свежие растения, брезгуют. Такое сиротливое растение целое стадо обойдет стороной. В чем дело? Что нехорошего в хорошем с виду цветке? Загадка.
...Знающие люди полагают, что лоси не от хорошей жизни принялись превращать елки в палки. Сохатых стало чересчур много. Они голодают и болеют. У них: все чаще недостаточно развиваются рога, самки ходят яловыми, не приносят детенышей. В шестидесятых и семидесятых годах среди лосей в Московской, Владимирской и Рязанской областях бушевали эпизоотии.
Лоси ищут место под солнцем, расползаются по карте, как масляное пятно на воде. Они объявились почти на побережьях Черного и Азовского морей. Настойчиво прокладывают дорогу на Кавказ и в Западную Европу: в 1958 году первых трех лосей видели в Чехословакии, а вскоре сохатые дошли до ФРГ. НАступление идет по всему фронту, в том числе и на Север: нескольких сохатых судьба заставила зимовать в открытой тундре, среди чахлых зарослей ивняка.
Чаще всего лоси наносят визиты горожанам весной, когда самки отгоняют от себя прошлогодних телят и те ищут незанятые кормные участки. Выходит, что к людям тянутся четырехногие сироты. Дело дошло до того, в Ленинградской области на улицах городов и на шоссейных и железных дорогах гибнет вдвое больше сохатых, чем от волчьих зубов. А ведь лось не любит шума городского, по натуре он необщителен. И если скрепя сердце живет возле поселка, то уйдет, куда глаза глядят, когда рядом привяжут козу.
С козой дело иметь не хочет, человек же часто не помеха. "Известия" как-то писали, что погожим днем в Ворошиловградской области в сад явилась лосиха с лосенком. Не обращая внимания на работающих людей, она стала срывать яблоки и бросать их своему чаду. Тракторист, заметив, что вместе с яблоками на землю летят и ветки, вознамерился было прервать угощение. Но лосиха напала на обидчика, и тот еле успел спрятаться в кабине трактора.
Люди радуются, что в подмосковных лесах иногда бродит по сорок лосей на тысячу гектаров. Это ли не успех дела охраны природы! Конечно, интересно гулять рядом с лосем. Но стоит ли закрывать глаза на искореженные верхушки молодых сосенок и обглоданные, засыхающие ели? В лесхозе "Русский лес" возле Окского заповедника зимой стало собираться уже не по сорок, а по шестьдесят лосей на тысячу гектаров. И они начисто съедали лесопосадки. Еще большие потери понесли Саратовская и Тульская области. Убытки, причиненные безобидными с виду животными тульским лесам, исчисляются миллионами рублей.
Сколько же лосей может вытерпеть лес? В книге Я. С. Русанова "Охота и охрана фауны" есть такие цифры: один-единственный лось, пасущийся на десяти гектарах, губит 10% молодых деревьев и 70% серьезно повреждает. Выходит, что лось не трогает двадцать деревьев из ста. Другие подсчеты говорят, что картина не такая уж мрачная, будто в Европейской части страны можно позволить жить десяти лосям на тысяче гектаров. Третьи столь же обоснованные подсчеты свидетельствуют, что в средней полосе нашей страны для процветания леса не должно быть больше одного лося на 300 гектаров. Не принять ли самую осторожную цифру? Правильно же советуют: обжегшись на молоке, дуть на воду.
Давайте эти рассуждения подытожим словами заместителя начальника Главприроды МСХ СССР: "В 1974 году в целом по стране было отстреляно 42,9 тысячи лосей... только 7,3% от общей численности этих животных... Это привело к значительному ущербу, причиняемому лосями лесному хозяйству".
Вывод напрашивается сам. Впрочем, голод и болезни взяли на себя обязанности волков и уже начали делать свое черное дело среди сохатых.
Не лучше ли будет, если лось станет домашней скотиной? Новорожденного лосенка приручить проще простого - он не боится человека. Потеряв убегающую от загонщиков мать, сам ковыляет к людям. Такие трехдневные малыши потихоньку, с передышками добирались до лосефермы, организованной в Печеро-Илычском заповеднике. Энтузиаст приручения сохатых Е. Кнорре писал: "Здесь после отдыха им давали парное или подогретое коровье молоко из бутылки с соской, они с жадностью начинали пить. После первой пойки лосята окончательно воспринимали кормящего их человека как свою мать и привязывались к нему. С возрастом эта привязанность не ослабевала, а, наоборот, усиливалась и служила одним из главных стимулов удержания выросших прирученных лосей в районе лосефермы при вольном выпасе в тайге".
Все приручение - разок покормить. Знаете ли вы другое столь же привязчивое существо? Разве лишь собака... Увы, лось все же не собака и в недельном возрасте его приходится ловить и кормить насильно. Для приручения двухнедельного малыша нужны титанические усилия. Одомашнивание годовалых и пожилых лосей большей частью невозможно - при отлове они часто умирают от разрыва сердечных клапанов на почве нервного шока.
Печеро-Илычский заповедник не единственное место, где перевоспитывают сохатых: неподалеку от Костромы лосиную ферму основал А. П. Михайлов. Да и вообще, новое - это хорошо забытое старое. В средние века в Скандинавии лосей запрягали в сани, а в XV веке в Швеции была армейская "лосиная кавалерия". Россия лося тоже не сторонилась. В 1869 году академик Л. Ф. Миддендорф убеждал власть имущих: "Следовало бы всеми силами содействовать обращению лося в домашнее животное. Дело это очень удобоисполнимое". Закончим краткую справку и снова направимся к печеро-илычским лосям.
Стадо домашних лосей увеличивали так. Лосиху, родившую малыша, десять дней не пускали в лес: за этот срок лосенок навсегда привяжется к людям. Потом мама и дитя вели вольный образ жизни - разгуливали по тайге, как их сердцу угодно. Осенью, когда становилось голодновато, лосихи сами вели отпрысков на ферму.
В заповеднике занялись разведением мясной и молочной таежной скотины. К дойке лосихи привыкали легко. Сначала их приучали к простому прикосновению рук. Потом гладили вымя, а кончалось это тем, что длинноногие коровы сами приходили из тайги в часы дойки. Чтобы лосята в момент изъятия молока не путались под ногами, их сразу же обрекали на кормление из соски.
Кое-кто удивится: "Ради чего доить лосих, коров что ли мало?" Вот ради чего. В Ярославском медицинском институте выяснили, что лосиным молоком можно лечить желудочно-кишечные заболевания и нарушения обмена веществ. По цвету, оно схоже со сгущенным коровьим молоком, а по вкусу нет - в нем тончайший освежающий привкус леса, хвои... (Кстати, из лосиных пантов можно изготовить препарат не хуже знаменитого "пантокрина".)
С рабочими лосями хлопот больше. Когда их приучали к поводу, они так нервничали, что температура тела подпрыгивала с 38,5° до 40,7°. Этакое ученье и до смерти доводило. Пришлось для работы отбирать лосей меланхоликов. И вот результат. Лучшие рабочие лоси Буян и Урал не боялись ни рева самолетов, ни чиханья машин. К сожалению, привычка - вещь опасная: часто рабочие лоси принимали волков за собак и за эту ошибку расплачивались головой.
Но все-таки волки съели не всех работяг. Ныне можно прокатиться на лосе верхом или сесть в сани, запряженные рогатой тягловой силой. Сила исполинская - по бездорожью, по захламленной и заболоченной тайге лось несет 120 килограммов груза.
Но тут на безоблачном небе появляется туча: летом лоси могут работать только по ночам. Вспомните: они плохо потеют и бывало, что умирали на работе от избытка тепла. Зато зимой готовы служить человеку круглосуточно.
Сохатые сильно переживают в незнакомой обстановке. Но есть среди них удальцы с железными нервами. Один из них жил далеко от заповедника в Поволжье. Выкормленный супругами Елизаровыми лось вместе со своей приемной мамой прошел по обочине шоссе 80 километров до Горького. Он ничего не боялся, а шоферы грузовиков приходили в ужас, когда женщина просила их подвезти. Проделав тяжкий путь, лось взобрался по лестнице в кабинет главного охотинспектора Горьковской области. Там четырехногий посетитель до вечера ждал решения своей судьбы.
Выхоженные людьми и отпущенные на волю сохатые, завидев в лесу человека, обычно тянутся к нему. Был случай, когда в такое доверчивое сердце браконьер пырнул ножом.
Лосеводство в России появилось ещё при Сталине
Мало кто знает, что лосеводству в России
уже около 70 лет. Ещё в 1934 году комитет по заповедникам при
Президиуме ВЦИК постановил организовать первые лосиные питомники. Была
поставлена цель: проверить возможность содержания лосей в условиях
неволи. Посмотреть, будут ли лоси размножаться, оценить, что требуется
для их содержания. Выяснить рентабельность лосеводства и возможные
направления хозяйственного использования этих животных.
Первый лосиный питомник организовали в
Якутии в заповеднике «Бузулукский бор». Там работа по одомашниванию
лосей продлилась до начала войны, во время которой питомник был закрыт.
Попытки приручения лосей возобновились в 1949 году уже в Печоро-Илычском
заповеднике под руководством Е.П. Кнорре. Именно там создали первую
опытную лосиную ферму. Через 14 лет, в 1963 году в деревне Сумароково
под Костромой открыли вторую лосеферму и лабораторию лосеводства.
Впоследствии лаборатория была передана Костромской лесной опытной
станции и позднее закрыта по причине финансовых проблем. Сумароковская
лосеферма была переименована в Костромскую и передана Костромскому
лесхозу.
Сейчас в России на государственном
балансе остались только две лосиные фермы - Костромская и
Печоро-Ильичская. Есть еще биостанция при парке Лосиный Остров в Москве.
К сожалению, можно сказать, что существуют они скорее по инерции и
«постольку – поскольку». Ни о каком серьезном финансировании проектов со стороны государства речь не идет.
Лося можно доить
У лосиного молока горьковатый вкус и нет
запаха. Его целебные свойства открыли в 1970-1980-х годах ученые
Ярославского медицинского института и Горьковского
Научно-исследовательского педиатрического института. Эти свойства
заключаются в высокой лизоцимной активности лосиного молока: 40-65
мкг/мл. Оно оказывает противовоспалительное действие и улучшает состав
кишечной микрофлоры. Польза лосиного молока объясняется разнообразием
корма лося - он питается не только травянистыми, но и кустарниковыми и
древесными растениями.
Костромскую лосеферму можно было бы
назвать самым успешным производителем лосиного молока. В сутки от одной
лосихи получают от 1 до 6 литров молока, в среднем около 2,5 литров.
Период лактации - около 4 месяцев. То есть за это время от лосихи можно
надаивать от 100 до 500 л молока 6-12% жирности.
Сейчас лосиное молоко можно купить
по цене 500 рублей за литр. Правда, пить его стаканами не
рекомендуется, поскольку лосиное молоко не еда, а скорее медицинское
средство. Это означает, что оно может легко стать модным направлением
экомедицины. Для этого требуется только предложить санаториям и
клиникам практиковать лечение лосиным молоком. Либо продавать БАДы с его
содержанием. У маркетологов есть отработанные схемы продвижения
подобных товаров, а препараты на основе лосиного молока ничем не хуже
травяных сборов или пчелиного яда.
Лосиное молоко сейчас используется в
одном единственном месте - в санатории имени Ивана Сусанина в 16
километрах к юго-востоку от Костромы. Там с помощью лосиного молока
проводится лечение язвы желудка и двенадцатиперстной кишки. Замороженное
до температуры жидкого азота, молоко перед употреблением разогревают до
комнатной температуры и дают пациентам по 150-200 мл четыре раза в
день. Пациент должен выпить около 10 литров молока в течение всего курса
лечения, который длится минимум месяц.
Кроме этого единственного местечкового примера, никакого
соответствующего современным реалиям продвижения продукта не
происходит. Об этом санатории и его лосиной специфике можно узнать
скорее случайно.
А ведь если найдется энтузиаст с
широкими возможностями, готовый заняться этим делом всерьёз, то он имеет
все шансы открыть в России или даже в мире новое направление лечения желудочно-кишечных болезней.
Можно ли есть лося?
Как утверждают
знатоки, лосиное мясо похоже на нежную говядину или, скорее, телятину,
но не в пример ароматнее. Количество белков сопоставимо с другими видами
красного мяса, но лосятину выгодно отличает низкое содержание жира,
высокую долю которого, к тому же, составляют полезные полиненасыщенные
жиры.
Казалось бы: раз вкусно и полезно -
ружье в руки - и в лес, за лосятиной? Или бери кредит, огораживай кусок
неудобья, и знай разводи себе сохатую скотинку? Но не все так просто.
Потребление «дикого» лосиного мяса может быть небезопасным для здоровья.
Во-первых, в силу специфики питания
водными растениями, организм лося накапливает потенциально опасные для
человека уровни солей тяжелого металла кадмия.
Наиболее высок уровень кадмия в
потрохах: особенно в почках и печени. Поэтому в Финляндии, например,
существует закон, запрещающий употребление в пищу внутренних органов
лосей старше года. Лосиное мясо считается безопасным, но только есть его
каждый день не рекомендуется.
Во-вторых, дикий лось (как и
любое другое дикое животное), не существует в стерильных условиях. В
туше лося «квартируются» личинки оводов. Для человека они не опасны, но
неподготовленному зрителю отобьют аппетит к лосятине надолго. Опаснее
гельминты, живущие в мясе и кишечнике. В дикой среде лося всегда
сопровождают т.н. «лосиные мухи», являющиеся, как и
клещи, переносчиками энцефалита и болезни Лайма. А непосредственно от
контакта с сохатым могут передаваться в т.ч. сибирская язва и бешенство.
Разумеется, туши лосей проходят проверку - но это дикие лоси, затраты на получение мяса которых минимальны.
-1.jpg)
А если разводить лосей на мясо в неволе?
Для начала встает проблема корма: в
природе в рацион лося входят свыше двухсот растений - от водорослей до
кустарников. На обычном комбикорме лось будет голодать.
В послевоенное время уже возникала идея
кормить лосей порубочными остатками. Пусть вольновыпасаемый лось сам
приходит на лесосеку! Да, преобразовывать ветки и кору деревьев в
деликатесное мясо - идея привлекательная, но на практике реализовать её
не удалось. Если зимой лосей и получалось приманить обилием корма, то в
остальное время года удержать животных при делянке, где пилят деревья,
не получалось. Более того, с ферм, где лосей забивали на мясо, животные
уходили. Ученые подсчитали, что количество лосей, ушедших и пропавших
без вести за год, напрямую зависит от количества убитых в том же году на
мясо. При этом лось - животное одиночное и организовать стадо с
пастухом тоже не удалось.
По утверждению руководства Костромской
фермы, они отказались от мясного производства: «Лось не настолько глуп,
чтобы добровольно оставаться на бойне. Количество животных ограничено
летними запасами корма в прилегающих лесах, не более 10-15 дойных лосих в
основе стада. Преобразования порубочных остатков в тонны мяса не
получилось, но Костромская ферма уцелела, потому что были открыты
целебные свойства лосиного молока».
Можно утверждать, что разведение
мясных лосей на полувольном выпасе для широкого потребителя экономически
нецелесообразно, а на закрытых фермах (как коров, например) - и вовсе невозможно.
Т.е. технически полуодомашненный мясной
лось вполне реален, за одним «но»: если же в цену мяса заложить все
издержки (плюс коррупционные сборы и наценки посредников), то лосятина
попадает в разряд малодоступной простому человеку еды. Специальная
полочка в магазине «экологических» продуктов - вот ее место; помешанный
на всем «натуральном» горожанин с соответствующим доходом - основной
потребитель.
Таким образом, эксплуатация лося человеком может существовать в двух непересекающихся реальностях.
В одной - буреломы и гиблые топи, дикие
животные со всевозможными паразитами, добыча лосиного мяса охотниками на
свой страх и риск.
В другой - прилизанные
высокотехнологичные «экофермы» на частной земле. Там лоси счастливы,
беззаботно гуляют по живописным лесам и болотам, с удовольствием поедают
ежедневный рацион из нежнейших осиновых веточек, кушают витамины и
посещают доктора.
Понятно, что полноценная (а не
бутафорская, созданная в рамках очередной программы по освоению бюджета
чиновниками) «экоферма» будет смотреться на фоне среднего российского
контекста как кусок
иномирового пространства: наблюдение со спутника, охраняемый периметр,
полный запрет на нахождение на территории фермы всех посторонних (т.е.
обычных граждан).
И где-то между ними затеряются остатки старых ферм, которые будут до последнего тянуть лямку на энтузиазме.
Поэтому, мы можем рассматривать вариант
открытия мясных лосеферм только в будущем, когда это позволит не только
технический, но и культурный прогресс. Неизвестно только, произойдёт ли
это в России, или в другой стране. Например, в Швеции уже есть лосиная
ферма Älgens Hus. Она - единственный в мире производитель сыра из
лосиного молока. На ферме живут три лосихи, молока от которых хватает на
изготовление 300 кг сыра в год. Этот сыр продается по цене $1000 за
килограмм.
-1.jpg)
Мода на лосетерапию
Что ещё интересного можно найти в
лосеводстве? Не считая периода гона, у лося очень спокойный нрав. Он не
кусает человека (строение зубов не позволяет) и вообще может оказаться
интереснее и безопаснее лошади. На лосе можно покататься, его можно
потрогать. Особенно, если для этих целей отобрать животных с наиболее
уживчивым характером. При должной дрессуре и используя опыт той же
Костромской фермы, вполне реально вырастить лосей для катания туристов.
В мире уже давно существует практика
лечения и реабилитации людей с психическими нарушениями через общение с
животными, например дельфинотерапия или терапия лошадьми. Лось вполне
может встать в этот ряд.
Очевидно, что, как и
в случае лосиными фермами, происходить это всё должно на закрытой
территории, где лоси будут чистыми, ухоженными и заинтересованными в
такой работе. Где лось будет лечить нервные заболевания, а не сам
страдать от неадекватных условий содержания или конфликтов с
автохтонами.
Тут мы снова упираемся в денежный
вопрос. То есть это будут либо элитные дома отдыха для обеспеченных
граждан, либо нужна масштабная благотворительная программа, куда будет
входить популярная терапия теплыми лосями. И если принять во внимание
слова председателя СФ Сергея Миронова о том, что 80% населения в РФ
страдают психическими и нервными отклонениями, а 20% нуждаются в срочной
госпитализации, такая программа россиянам будет просто необходима.
Иначе единственный выход - ходить по лесам, искать лосей и надеяться,
что они окажутся дружелюбными.
Всё только начинается
В мире о лосеводстве пока известно
мало. В России оно находится в стадии стагнации, так и не начав толком
развиваться. Единственная возможность его возродить - серьёзное частное
предпринимательство. Это может быть и бизнесмен, который готов вложиться
в открытие лосефермы как части
туристического центра. И государственный чиновник, которому эта тема
будет просто интересна, а ресурсы позволят её открыть.
К тому же реальность уже подтверждает
наши предположения. В 2010 году в России появилась новая частная лосиная
ферма. Её открыл член Парламента народов России и руководитель комитета
развития фермерского хозяйства Николай Силкачёв. Предприниматель
выкупил брошенную землю в Нижнетавдинском районе Тюменской области. Там
он открыл оздоровительно-восстановительный комплекс экологического
туризма «Турнаево». Наряду с рыбалкой, охотой и катанием в собачей
упряжке, посетителям комплекса предлагается возможность посетить лосиную
ферму и попробовать в лечебных целях лосиное молоко. Будет любопытно
понаблюдать за развитием этого бизнеса. Возможно, именно клиенты
комплекса и откроют моду на лосетерапию и лечение лосиным молоком.
Свободная пресса
Статьи на тему Лось:
• Современные разработки для подкорма диких охотничьих животных
• В лес за лосем
• Лосиная польза. В мире возникает новая отрасль сельского хозяйства
Комментариев нет:
Отправить комментарий